От этой шутки у меня мурашки по спине побежали, я подняла взгляд вперед и тут же остановилась — прямо в упор на нас смотрел папа. Его лицо не предвещало ничего хорошего.
— Каролина, это и есть твой новый грабарь? Что-то не похож.
Папа пренебрежительно поморщился. Рядом с Германом он и правда создавал разительный контраст: светлый костюм, нежно-голубой галстук, платок в кармане пиджака, туфли, сшитые на заказ, и зонт, который над головой Арсения Солнцева держал один из охранников, хотя никакого дождя не было. Мы с Германом выглядели куда скромнее.
— Доброе утро, папа. Познакомься, пожалуйста, это Герман, наш новый садовник.
Сбоку хлопнула дверь коттеджа — а вот и бабушка. Вижу по ее лицу, как она нервничает.
— Больше похож на проходимца.
Я покраснела, стало до того стыдно за папу, что я даже боялась посмотреть на Германа. Не знаю, что он думал, но пока молчал.
— Герман не проходимец, папа, — едва слышно проговорила я, — это не так.
— Каролина, иди в дом. Я сам поговорю с этим парнем. У него хоть рекомендации есть?!
— Папа! — возмущенно воскликнула я, на мгновение позабыв, что здесь много людей. — Я наняла Германа, я ему доверяю.
— А я — нет!
Впервые в жизни я видела столько неприятия на лице своего отца. Он, кажется, возненавидел парня с первого взгляда. Герман молча стоял, будто все происходящее к нему не относится.
— Если не знаешь, то зачем оскорбляешь его?! — Я стояла пунцовая от стыда и несправедливости. Мне было очень обидно за Германа. И за себя тоже.
Все вокруг молчали. Геля с Аделиной поглядывали на нас с любопытством и испугом, бабушка опасливо качала головой. Охранникам было плевать, но это пока папа не прикажет им выкинуть Германа с нашей территории.
— Кора, ты забываешься, девочка, — папа ответил не сразу, будто переваривал мои слова. — Я здесь хозяин.
— Но ты сам разрешил мне нанять Германа! Если он одет не так или выглядит не так, как тебе хочется, то он в этом не виноват!
Меня трясло от несправедливости, я первый раз такие слова говорила папе, но не жалею ни капли. Нельзя так пренебрежительно относиться к людям, если они на тебя работают и не могут позволить себе галстук за две тысячи баксов!
— Фамилия у тебя есть, парень? — папа говорил уже не так враждебно. Я с надеждой посмотрела на Германа, и он не подвел.
— Есть.
— Паспорт давай! — Я не могла не обратить внимание, что папа, обращаясь к Герману, не смотрит ему в глаза. — И молись, чтобы на тебе ничего не было, иначе вылетишь отсюда пулей.
