Только пушистый рыжий котяра, дрыхнущий на подоконнике, открыл глаза и лениво проводил нас взглядом. Да сверху из распахнутого окна прозвучал женский смех.
Неплохое местечко пряталось в конце улочки, во дворе, зажатом между домов. Вывески или вообще какого-то обозначения, не было. Но за неприметной дверью действительно находился ресторанчик.
Мы спустились по лестнице вниз, в полуподвал. Там, под сводчатым потолком, царили божественные ароматы жареного мяса и свежесваренного пива. Столов на десять, заведение было уютным и чистым.
У нас приняли заказ и, после умывальных и освежающих процедур, мы славно попировали. Ганзейская кухня была традиционной баварской. Незамысловатой, простой, но очень сытной. Густой суп, рулька с клецками и мой фаворит, картофельный салат. Вредно, жирно и шикарно.
Глеб нас угощал и не поскупился. Словно заранее извинялся за то, что нас ждет в обители. Или может за что другое. Еще бы кружечку келлербира, эх. Но и прохладный квас был хорош.
Пиршество мы закончили не спеша. Глеб, казалось, что-то ждал. Что же ему передала в той записке старушка? Ведь он наверняка её прочел, пока ходил мыть руки в туалет.
Я сыто откинулся на спинку стула и принялся рассматривать старые плакаты и картины на кирпичных стенах. Дневной свет сюда еле проникал сквозь крохотные окна под потолком. В потолочных люстрах, стилизованных под подсвечники, приглушенно светили обычные лампочки.
Кроме нас тут никого не было, лишь бармен за потрепанной временем стойкой монотонно протирал бокалы, просматривая их на свет.
— В общем так, адепты, — защитник шумно вздохнул, глянув на часы. — Есть у меня ещё одно дело тут. Оставлять вас одних я, пожалуй, больше не стану. Влетит нам и без того по первое число. Но, то что вы увидите и услышите там, куда мы пойдем, никому.
О, вот и самое интересное начинается. Похоже, что он так долго и мучительно решал, стоит ли нас брать с собой. Или как избавиться. Бросить одних нельзя, оставил уже на пару минут. Да и дороги мы не знаем, и денег нет. Мог бы конечно такси вызвать, но тут другая проблема.
Он нас забрал, под роспись практически. Ему и возвращать. А там, предполагаю, и сам не скоро выберется. Вряд ли его отправят в карцер, но без надзора не оставят. Получается, последний шанс. Выяснить, что он изначально хотел.
— А вот что вам за это будет… — вспомнил он и о награде, — Не обделю, в общем. Будете помалкивать, выпишу премию, как отличившимся пробужденным.
