– Мм, – похотливо протянул он, смутно разглядев на запястьях серебристые полосы наручников, прикованных к столу толстенной цепью. – Любишь по-плохому, детка?
Вместо ответа прозвучал звук ёрзнувших по полу ножек стула, за которым последовал звонкий цокот каблучков. Он поднял мутные глаза и различил расплывчатый силуэт, что неспешно приближался, зазывно покачивая бёдрами при каждом шаге. До чего же роскошная у неё задница… Ууух! Дружок в момент до предела оттянул ширинку. Как же прекрасна всё-таки жизнь!
– Угощайся, киса, – широко раздвинув ноги, страстно прошептал он подошедшей цыпе. – Сегодня этот весёлый молочник только твой.
Каблучок, ещё мгновением назад навевавший своим ритмичным цоканьем сладко-томные грёзы, вдруг нещадно впился в оказавшиеся совершенно беззащитными орешки. Душераздирающий вопль, идущий от самого паха, прорвался было наружу, но был в тот же миг заглушен ударом тяжёлой ладони.
– Приди уже в себя, похотливая свинота! – как только картинка в до предела округлившихся глазах перестала двоиться, он увидел перед собой перекошенное от гнева лицо старшей сестры-вояки. – Такой же долбанный извращуга, как и твоя покойная мамаша.
– Она ващет и твоя мама тоже, – обидчиво проворчал он, потирая красный отпечаток ладони на правой щеке.
– Ага. Тоже самое можно сказать и о половине нашего муравейника.
– Но разве можно её в этом винить? С её-то роскошными, аппетитными, пышными… – он недоговорил, мгновенно погружаясь в нездоровые фантазии о грудях родной матери.
– Омерзительно, – скривилась сестра, брезгливо убирая ногу с вновь стоявшего колом причиндала.
– Прости… – возвратившись в реальность, виновато промямлил он, никогда особо не умевший контролировать свои сексуальные позывы. – Но что ты здесь делаешь? И где мы вообще?
– А ты по сторонам то посмотри, – с долей ехидства проговорила сестра, одёргивая края слегка задравшейся юбки.
Чувствуя подвох, он с тревогой завертел головой. Испещрённый царапинами и бурыми засохшими пятнами минималистичный железный стол с каким-то старомодным грязно-рыжим светильником, оснащённым мощной лампой ватт на 450 навскидку, и вырезом под цепь для наручников, два аналогичных стула, но одном из которых он в данный момент сидел, мрачные обшарпанные стены, стальная дверь с зарешечённым окошечком и настенный LED дисплей, по умолчанию выполняющий роль большого зеркала. Оттуда на него смотрел лысый хрен с сильно отёкшим лицом и брутальным квадратным подбородком. Понадобилось некоторое время и сморщившееся до микроскопических величин хозяйство, чтобы признать в нём собственное отражение.
