Я намылил голову шампунем и, растирая им кожу головы, снова задумался. Я представил, как она лежит в этой ванне под густым слоем пены, прикрыв глаза, и наслаждается. Мажется многочисленными кремами, занимающими поверхность стиральной машинки и полочки, а потом пахнет цветочным мылом и косметикой.
Закончив с приготовлениями ко сну, я надел чистые трусы, наспех состирнул грязные и повесил на тонкую верёвку под потолком. Прежде я стирал их вместе с остальной одеждой, но сейчас такое не провернёшь. Полотенце закинул на свободный дверной крючок и вышел из ванной.
Анфиса тем временем расправляла свою кровать. Увидев меня, она стыдливо спрятала лицо в плед и пискнула:
– Пожалуйста, прикройся.
Господи, какая прелесть.
Я достал из комода халат и надел его. Мне нравилось её смущать.
Она застелила для меня диван и даже принесла одеяло и большую подушку.
– Спасибо.
За окном, точно размешанная с желатином, сгустилась темнота. Тусклые фонари пронизывал её светлыми пятнами. Анфиса зажгла ночник и ушла в душ, а я остался в комнате.
Меня душило желанием.
Раз за разом я представлял, как прижимаю её к стене и целую, и с каждой минутой мне всё сильнее хотелось это сделать.
Анфиса влюблена в меня и наверняка ждёт этого.
Когда она вернулась, я сидел на диване.
– Ой, а ты чего не спишь? – спросила она, подойдя. От неё пахло цветами и чем-то молочным.
Я встал и мягко прижал её к себе, поглаживая открытые ночной рубашкой плечи.
Анфиса снова оцепенела:
– Зачем? – я уловил в её голосе страх.
– Тише, – шепнул я и приложил маленькую ладошку к своим губам. Нежно целовал запястья и напряжённые пальцы. – Давай поговорим.
Она робко кивнула и опустилась на диван. Я сел рядом. Мне казалось, что стоит отпустить, и она скроется под кроватью.
– О чём ты хочешь поговорить? – прошептала она.
– О чувствах, – я поцеловал её пышное плечо.
Анфиса отодвинулась и потянулась к выключателю. Я перехватил и спрятал обе её руки в своих ладонях.
– Перестань, пожалуйста, – я услышал, как дрожит её голос, и разглядел слёзы в уголках глаз. – Не надо. Давай просто ляжем спать, а наутро обо всём забудем?
– Но почему?
– Ты издеваешься надо мной, да?
– Нет, вовсе нет, – я порывисто касался губами её тонких пальцев и шептал: – Я постоянно думаю о тебе, Анфиса, только о тебе.
– То есть, ты…
– Да. Я влюблён в тебя, – крепко обняв её, я зарылся носом в её мокрые волосы. Затем опустился ниже и шепнул на ухо: – Я влюблён в тебя сильнее, чем хотелось бы.
