– Хм… А эта незаметная тропинка, что ведёт к вам на виноградники, ей многие пользуются? Если бы там не стоял наш человек, мы бы даже её и не заметили…
Итальянец лукаво подмигнул ему.
– Кто знает, тот довольно часто пользуется. У меня много постоянных клиентов. – Не увидев в лице Эктора отклика, Пьерджузеппе сразу убрал из голоса всю игривость. Стоящий перед ним при исполнении явно не был настроен на шутки. – Если вы хотите узнать про этих… – Он кивнул головой в сторону помятого фургона. – То они бывали здесь достаточно часто. Не на винограднике, хотя и тут останавливались пару раз, но дальше. Там, если двигаться по этой дорожке дальше, через некоторое время откроется уютная полянка с удобным спуском к воде. Я сам им её когда-то показал, лет десять назад, они ещё катались на какой-то развалюхе и без ребёнка.
– Вы показали им место? – Матео посмотрел в ту часть поляны, где она снова сужалась до небольшой колеи и ныряла в зелёные заросли. – И как же так вышло?
Итальянец сощурил глаз, «Уж не подозреваете ли вы меня, детектив, в том, что я специально отвёл их на ту поляну, где всё произошло?»
– Они искали такое место, посетили несколько лесопосадок, прежде чем наткнулись на меня. Как-то они появились вот на этой самой тропинке, где сейчас стоит ваш автомобиль, и спросили у меня нет ли здесь где-нибудь поляны для пикника. Ну, я им и подсказал, сам уже не очень любил такое, но в молодости и сам был не против поваляться на берегу пруда, и чтобы никто не видел. Я сказал, что дальше по дороге они найдут поляну. Они уехали, а на обратной дороге привезли мне прожаренный стейк. Вот.
Упоминание стейка перенесло Эктора в медицинскую палату. Он сказал, что спалил всё мясо! Ему пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от слабеющего женского голоса в своей голове.
– И часто они приезжали сюда?
– Не могу сказать, чтобы каждые выходные, но на праздниках я часто видел их машину, которую потом они заменили на фургон. Быть может, раз десять в год они точно посещали поляну, а может и ещё чаще. Я как-то стал смотреть на это как на нормальный порядок вещей. Вписал их в этот пейзаж.
Эктор заметил, что Пьерджузеппе специально стоит так, чтобы не видеть разбитого фургона, портящего обзор. С его позиции открывался прекрасный вид на растущий виноград, двухэтажный дом, оплетённый какими-то вьющимися растениями, обрамление в виде тёмных стволов и могучих крон и, конечно же, Мосуонсикутский пруд. С их точки стояния вода напоминала немного искривлённую плоскость, уходящую в горизонт.
