– Трыть-перетрыть-зарыть!
– Я бы не назвал это связной речью, – увидев, что Пшикс чуть ли не носом приложился к пузырьку, люминограф одернул руку. – Ну так что скажете?
– Это прекрасно, но, повторю, я бы такого не сделал, даже при желании. Только дым, зеркала и искры…
– То есть это не ваш розыгрыш, да?
– Да.
– Не верю!
– Ну я же говорю, что не смог бы такого сделать…
Люминограф замялся.
– Ладно, допустим. Но тогда кто?
– Откуда мне знать? Да и, боюсь, никто такого сделать бы не смог, – потом Пшикс задумался, собираясь с мыслями. – Вам вообще не кажется, что оно… живое
– Гомункул?
– Нет, они противные и мерзкие, а это… прекрасное
– Ятить-брить-острить!
– Ну, почти прекрасное, – поправился Глиццерин. – Нет, что-то буквально живое. Не магическое.
– Не несите чушь, молодой человек… Такого не бывает, только если это не светлячок – но они не разговаривают, – Люминограф спрятал колбочку и щелчком пальцев вернул максимальное освещение.
– По-моему, бывает все, – будь рядом начинающий философ, он бы взял эту фразу Пшикса на карандаш.
– Ну, я хотя бы убедился, что это не вы. Значит, меня решил разыграть кто-то другой…
– А вам не кажется, что это… и не розыгрыш вовсе? Просто оно само так случилось?
– Это мы уже выясним позже, – отмахнулся люминограф. – Спасибо, что это сделали не вы, а мне пора…
– И вам совсем не интересно, что это такое?
– Нет.
– Совсем?
– Ни капли.
– Но раз вы пришли сюда, значит вам было интересно
Внутри Диафрагма Шляпса что-то щелкнуло – видимо, в его операционной системе произошел сбой, ведь люминографа только что подловили на том, что он так старательно пытался скрыть.
– Допустим, – мужчина остановился. – Но вы же сами сказали, что не знаете, что это такое.
– Трыть-перерыть-крыть! – раздалось из внутреннего кармана.
– Можно на ты и по имени, просто Глиц, – сперва обозначил пиротехник. – Я не знаю, но, возможно, знаю того, кто может знать…
– И кого же вы имеете в виду, господин Пшикс? – Шляпс любил игнорировать замечания, которые ему не нравились.
– Вы знаете, о ком я.
– Неужели?
– Почти наверняка.
– Ну так скажите!
– Я говорю о…
– Вы скажете это, да?
– О Фиолетовой Двери…
– О нет, так и знал, что речь зайдет об этом. Спасибо, что хотя бы не о Бальзаме Чернокниге. Правда, спасибо.
Любой город, существующий на лице земли достаточно долгое время, как-то сам по себе порастает сорняками-легендами, и они покрывают его, как колючий плющ стену старого романтического замка, или как плесень те стенки ванной, которые всегда лень мыть – слишком уж они далеко. Эти байки варьируются от мала до велика, чего тут только не встретишь: призраков, волшебство (в плане мифического волшебства, а не привычной магии), мистику ну и много чего интересного. Это такая своеобразная барахолка забытых историй, части которых раскиданы по всему городу. Некоторые истории – придуманы, некоторые – реальны, некоторые особо сумасшедшие собирают в сборники и переписывают на бумагу, а другие становятся отличным материалам для предприимчивых экскурсоводов, коих в Хрусталии, благо, не водилось.
