— Нет…
«Эта не подойдёт…» — фраза стражника всё никак не давала мне покоя.
«А кто подойдёт? Неужели они хотят кого-то подставить из замковых служащих?!» — Внезапно стало страшно за других работников. Казалось бы, какое мне вообще дело до из благополучия, ан нет!
— Тогда может, вы знаете что-то или видели подозрительных личностей?
— Те мужчины… — прошептала тихо, мысленно ругая себя, на чём свет стоит, — которые сопроводили меня сюда… они очень подозрительны, господин. И у него в руке была склянка… по-моему, он хотел её вручить мне перед тем, как постучать в вашу дверь.
— Маркиз Берг?! — Изумился правитель, наконец, избавляясь от задумчивости.
— Да, Ваше Величество. Страж его светлости именно так моего сопровождающего назвал… а ещё заверил, что я не подхожу.
— Страж герцога Д’Анса? — Болдрик Ричмор переглянулся с правителем.
Это не осталось незамеченным.
Мой папаша вспыхнул, категорически точно не собираясь покрывать виновников отравления… даже если они выполняли его указания.
«Старо, как мир! Горят только корешки. Вина верхушек будет доказана, наверное, только на Страшном суде»!
— Позвать немедленно! — Махнув стоящему позади него представительному мужчине, герцог рухнул на кресло, яростно вперившись в меня острым, как бритва, взглядом. — Сейчас сюда придут все стражи, чьи посты находятся поблизости. Вам нужно будет узнать того, кто говорил с Бергом. Это понятно?!
— Да, господин.
Опустив голову, продолжила сокрушаться о своём не безразличие, пока вокруг меня разворачивалась кипучая деятельность.
Когда Берг и его сообщник вошли в комнату, произошло сразу две вещи.
Во-первых, герцог Д’Анса посмотрел на мужчин так тяжело, что те даже отнекиваться не стали. Достали склянку с ядом, которая так раздражающе тарахтела у маркиза, пока он меня вёл в кабинет к дознавателям, и сдались с потрохами.
А во-вторых, в комнату ворвалась пожилая старушка с воплями: «Принцесса погибла!»
Мужчины повскакивали с мест, беспомощно застыв возле бледного короля. Я же смотрела на своего отца, который пристально следил за мимикой правителя… и едва заметно улыбался.
Было видно, что Ланон больше никого из присутствующих не боится. Только внимание короля способно его мимику подталкивать на актёрское мастерство. А так как сейчас правителя подкосило горе, наглость герцога потеряла всякий стыд.
Внезапно отец поймал мой взгляд.
Мои щёки вспыхнули. Ярость изнутри поднималась.
«Надо отвести глаза… отвести глаза…» — вопреки здравому смыслу я, не мигая, смотрела на своего проклятого родителя и мечтала лишь об одном — всадить клинок в его гнилое, жадное до власти сердце… по самую рукоятку!
