Виктор отпрянул назад и сел на место. Анна забрала у него половник и, налив в тарелку вонючее варево, пододвинула к сыну.
– Съешь суп, а я пока расскажу, зачем она здесь.
Послышалось смачное чавканье.
– Хватит скулить, тебя надо бы как следует проучить, чтоб неделю ходить не могла, но мой сыночек не так воспитан, – обратилась Анна к невестке, затем ласково погладила сына по голове.
– Так вот, моя сестра Лида прислала письмо. Дело очень важное. Если коротко, то КГБ в Москве подбирает подходящую семью для усыновления ребёнка. Он в скором времени должен родиться. Это некто заслуживающий особого внимания, поэтому КГБ нужна очень надёжная семья, но не из Москвы, а из ближайшей периферии. Приёмную семью оформят как настоящих родителей и станут пожизненно всем обеспечивать. Предоставят хорошее жильё, машину. И всё необходимое для новорождённого. Лида – офицер КГБ Москвы, а информацию узнала от своего любовника, большого начальника из Кремля. Поэтому она смогла предложить нашу семью на рассмотрение в качестве кандидата. Тем более, что у вас своих детей нет, – Анна ещё раз презрительно глянула на Нелли, стоявшую в дверях кухни и выбиравшую осколки фаянса из волос.
– Сказал, спать с этой гадиной не стану. Она – грязная шлюха! Пусть катится ко всем чертям! Причём с этой тварью даже развестись не могу, иначе меня обвинят в том, что женился с целью незаконного завладения жилплощадью в Ленинграде! – развернувшись всем корпусом в сторону матери и брызгая супом из раскрытого рта, заорал Виктор.
– Не будешь – и не надо, – не обращая внимания, ответила Анна. – Речь не об этом. Опять же благодаря моей сестре Лиде мы прошли предварительную проверку, нам разрешили быть привилегированной семьей и усыновить этого ребёнка. Поэтому и велела ей прийти сегодня, – она небрежно махнула рукой в сторону Нелли. – Мы должны пройти собеседование, медкомиссию, подписать бумаги о неразглашении и прочее, после этого нас окончательно утвердят.
Нелли, не мигая, уставилась на свекровь. Её темные глаза, казалось, пронзают насквозь пухлое тело пожилой женщины.
– Что смотришь? Давай исправляй то, что натворила тогда в Ленинграде. Сейчас могли бы все вместе спокойно и комфортно жить в большом городе, а не в этой вонючей пердушке! – Анна аж подалась вперёд, настолько ненависть переполняла всё её существо.
– Но я не хочу чужого ребёнка. Да меня мать на порог не пустит с чужим ребёнком. И так сейчас живу в бараке, а она меня домой не пускает. Говорит, что раз я замужем, пусть муж обо мне и заботится, – заикаясь, наконец выговорила Нелли.
