– Короче, того… – Боров потянул ворот сорочки, пытаясь ослабить удавку красного галстука. Не только галстук, но и итальянский синий костюм, успевшая пропотеть и оттого смердящая черная сорочка были надеты явно ради фото на предвыборный плакат и, скорее всего, второй или третий раз в жизни борова. – Фирму свою мы прикрыли, а барахло все по-тихому слили. Короче, чуть не запомоились! Санек лыжи двинул на Украину к теще, типа отсидеться…
О чем борова не спроси, он все равно с упоением будет рассказывать, как и где «пилил бабло». Из этого хорошо получается компромат и черный пиар. Проблема в том, что пиар нужен другой, чтобы красномордый упырь на ближайших выборах превратился в белого и пушистого.
– Ну и вот, это самое… Как-то купил я долги одного чушка из Франции. А потом нагрянул к нему в Париж. Опаньки! Лямур, тужур, здрасьте!
Боров разразился скрипучим смехом, от которого затрясся стол вместе с барахлом.
– Должок, говорю, у тебя имеется! А он, типа, не понимаю! Ну мы его с парнями и подвесили на перилах, чтобы мозги включились и память проветрилась. Так он обделался прямо в свой костюмчик от гучи-мучи! – Боров уже не смеялся, а давился хрюкающим смехом, сучил под столом ногами и махал толстыми руками. После такого приступа хорошего настроения все барахло на столе не устояло и начало со звоном опрокидываться, падать, словно в кабинете случилось локальное мини-землетрясение.
А потом произошло странное. Боров вдруг заткнулся, будто его выключили, и очень бережно поднял с пола какой-то сувенир. Приглядевшись, я разглядел залитую в прозрачный пластик пулю. И тут же отругал себя последними словами. Этот мерзавец ведь воевал! Как я мог проморгать такую замечательную зацепку для настоящего интервью без перечисления сломанных челюстей и отжатых ларьков. Судорожно пролистав блокнот, я нашел несколько записей: первая чеченская кампания, медали, орден, начало девяностых, училище ВДВ, лейтенант, штурм Грозного, увольнение в запас по состоянию здоровья… Беда в том, что если он настоящий ветеран, которому довелось «хлебнуть» на той войне, то черта-с два он мне что-нибудь расскажет. Боевыми подвигами хвалятся только тыловые крысы.
– А ведь вы в бизнес и политику пришли из армии?
Впервые за последний час услышав мой голос, боров опешил и уставился на меня, часто моргая.
– Ну… – протянул он, сбитый с мысли. – Из армии. Да.
– Вашим избирателям было бы интересно узнать своего кандидата и с этой стороны. В политике очень мало людей, знающих проблемы бывших военных, ветеранов, которые пытаются найти себя в мирной, гражданской жизни. Вы сами были курсантом, молодым офицером, воевали. Имеете награды…
