Они пересекли мост, лежавший над неспокойным рвом, и, запыхавшись, перешли на быстрый шаг. Вокруг образовалась массивная каменная стена, ложившаяся одной из своих сторон легкой тенью на новоприбывших со стороны входа, – солнце возвещало о приближении дня, световое время в Долине Осени шло быстро. Редкие ряды лучников стояли на башнях, пока что безучастно наблюдая за происходящим на площади. Спустя пару десятков метров и второй стены компания достигла донжона. За спиной послышался крик предупреждения о закрытии ворот, за которым последовал металлический лязг цепей и глухой, как приговор, удар массивного сруба о камень.
Герте стало легче, она немного поуспокоилась, к ней вернулось ощущение безопасности, и она выпустила Шнобеля из рук. Все, что теперь Герта должна была делать, – бороться за жизни других в виде оказания первой медицинской помощи. Зато Элизе легче не стало, мысли ее были озабочены совершенно другим. В голове изначально звучал другой план и был он задолго до того, как они разошлись с Альбертом. Она собиралась спуститься в Осенний Колодец и навестить там своего, давно покинувшего Мир Живых, деда.
Ночь, чащица, глухарь, отрепья,
Неумолимый, хладный гнет.
Живи еще хоть два столетья –
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь – начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная сталь кинжала,
Отрепья, чащица, глухарь.
Последовал громкий хлопок закрытия кожаной записной книжки. Фьорд Йоханссон – талантливый новичок в армии Зимних людей, весь дрожал, хотя и покинул, вместе с другими отрядами пронзительно холодную Долину Зимы около недели назад. Сейчас они находились в сырых, пропахших лиственным перегноем, грибами и черноземом, боскете, в густом словно молоко тумане. Солнце лениво пыталось начать свои обязанности и пока лишь слегка пробивалось сквозь кроны деревьев, что для Фьорда уже было достаточно удивительным явлением – в Долине Зимы солнце было редким гостем. Чащобу пронизывал освежающий ветер, из-за влажности становившийся немного кусачим. Новичок дрожал, но не из-за погоды, а от переживаний наступающего боя, который уже маячил на горизонте, извещая о своем скором продвижении. Даже война, сулившая начаться после сегодняшнего боя и породить в дальнейшим еще больше кровопролития, за которыми никакие девы-воительницы наблюдать точно не будут, со множеством разрушений и последствий, в дальнейшем ведущие к сожалениям – его так не занимала, как мысль о предстоящем будущем.
