Они кончили свой завтрак вместе с диалогом, который, казалось, был привязан к трапезе и встали из-за стола. Альберт с Гертой поставили свою посуду: чашечки, тарелки и пашотницы в раковину, оказав тем самым, по их мнению, самую большую помощь, которую в их спешке они только могли позволить, оделись для выхода в свет, а затем, крикнув бабушке:
– Мы пошли! – в быстром темпе вышли на улицу, оставив за собой, по сути, незавершенный диалог, грязную посуду, устало-расстроенную поведением своих внуков Элизу и веселого, хоть еще и не выгулянного Шнобеля.
По стечению обстоятельств, которые всегда складывались так или иначе безо всякого участия людей живущих, хотя порой они и верили в обратное, институт знаний Герты, как мы уже знаем, находился в другом городе, что несомненно подразумевало получасовую поездку на паровозе от Беллуно. Поэтому изначально ей требовалось дойти до железнодорожной станции, уже во всю работавшей к этому времени, сесть на свой рейс, дождаться отправления, а затем, по приезде, пройти ровно столько же, сколько обычно занимает дорога от дома до станции Беллуно.
Альберт, хотя ему и было совсем не по пути, как и полагается настоящему, воспитанному спутнику своей второй половинки, имел обыкновение Герту провожать и лишь затем направляться к профессору Теобальду. От железнодорожной станции ему следовало дойти обратно до моста, а затем резко повернуть направо, в противоположную сторону от своего дома к ремесленной лавке Фосса, что находилась в самом конце улицы. Дойдя до нее, Альберту следовало повернуть еще раз налево, встав таким образом лицом к Витторио Венето, и еще раз пройтись до самого конца к порогу достаточно богатого подворья профессора, которое располагалось не с какой-то из сторон улицы, а являлось ее наконечником стрелы. Но сегодня, этим солнечным и прекрасным днем, Альберту только предстояло начать свой очередной рабочий день и для этого ему сначала необходимо было проводить Герту.
Дверь дома хлопнула и пара молодых людей отправилась единственным и уже так привычным им маршрутом. Солнце ярко светило, прохладный ветерок игриво завывал, а водопад, находившийся в десятке метров от дома, как обычно продолжал надрывисто реветь. На площади были слышны радостные звуки бьющей ключом жизни, доносились ноты какой-то мелодии. После не самого приятного утреннего разговора осталась неразрешенным ядром загадочная тоска, от чего возлюбленным было немного не по себе. Они понимали, что были виноваты перед Элизой и могли быть куда более избирательными в своих выражениях, и уж тем более способны уделить ей больше времени за завтраком. Тем не менее решать возникший конфликт было уже поздно – Альберт с Гертой точно не собирались возвращаться домой только для сглаживания углов, поэтому выдохнув, каждый из них откинул от себя все негативные мысли, лишний раз бередившие непонятное чувство тоски и, сосредоточившись на погожем дне, уверенно зашагали в сторону станции.
