– Во что ты втянул меня, сука?! – зарычал Борька, а затем, сбросив с себя оцепенение, бездумно кинулся на друга.
Он схватил мужчину за грудки и с силой затряс его каменное тело. Завязалась борьба. Через какое-то время Вадик с чувством оттолкнул от себя мужчину, повалив его наземь. Борька, сжавшись в комок, сдавленно заскулил.
– Не визжи. Лучше скажи мне: ты удивлен? У меня получилось? – глаза Вадика оживились. – Я смог тебя удивить? Ну что ты нюни распустил! Как баба, честное слово.
Оставив мужчину корчиться на земле, Вадик подошел к треснувшему пополам черепу. Он бережно поднял останки с земли, протер лобные кости, стирая плывущую черными ручьями грязь.
– Так вот ты, значит, какая – первая красавица в городе… – задумчиво пробормотал мужчина, поворачивая череп к свету.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Вадик наконец опустил груду костей в вырытую мужчинами яму. Борька все еще стоял на карачках – точно матрешка, покачиваясь из стороны в сторону, он стеклянными глазами наблюдал за Вадиком. Тот больше времени не терял: он взял лопату и живо, с мальчишеской резвостью, начал закапывать могилу. Через двадцать минут всё было закончено.
– Готово, – объявил Вадик, удовлетворенно осматривая свои труды. – Дождь еще больше здесь всё размоет, и природа со временем сделает своё дело.
Борька медленно встал с колен. Посмотрел на друга – не в глаза, а куда-то слева от плеча.
– Кто это… это… – с трудом выговорил он, кивая на ровный, тщательно утрамбованный клочок земли.
– Это? – Вадик приподнял брови. – Это была девушка. Молодая, очень красивая, очень наивная девушка.
Вадик заложил руки за голову, задрал голову вверх и посмотрел на черное небо.
– Так странно… В ту ночь тоже шел дождь. А когда я принес ее сюда, он вдруг перестал. Появилась луна – она освещала мне землю.
Друзья помолчали. Где-то вдалеке ухнула сова.
– Я тогда шальной был, ух! Кровь горячая, так и кипит… А сейчас подустал я что-то, подустал.
Борька опустил глаза в землю.
– Пошли, – вскоре скомандовал Вадик, осматриваясь вокруг. – Больше нам здесь делать нечего.
Обратно шли молча, каждый погруженный в свои мысли. На Борьку снова нашло какое-то остолбенение. Они, конечно, много чего навытворяли за годы знакомства, но чтобы человека убить… Черт, получается, что теперь и он, Борька, тоже в этом замешен! Правда, их никто не видел, никто не знает…
Мужчина боязливо оглянулся. Вокруг была одна темнота и деревья. Деревья и темнота. Бездушные стены, скрывающие в своих недрах тайны человеческого прошлого. Когда они вышли из леса, на лице у Бориса Игоревича появилось то самое выражение, которое он наблюдал у своего друга последние два часа.
