О, это было так прекрасно, когда - только что - сэр Баярд пообещал сделать из него рыцаря, которым будет восхищаться вся Соламния! И вот надо же: кто-то залез в комнату сэра Баярда!
- Слуги не порхают и не вылетают таинственными тенями, Алфрик. А воры - да.
- Воры?
- Да, воры.
- Hо как воры могли попасть к нам? Ведь замок окружен рвом, а ров наполнен водой! - Алфрик смотрел на меня с недоумением. - И что им здесь нужно?
- Доспехи! Доспехи сэра Баярда! - выпалил я на одном дыхании. Затем, испугавшись, что меня могут услышать в трапезной, заговорил шепотом: - Конечно, это мне, может быть, просто померещилось, но мне все-таки надо убедиться, что доспехи на месте. Ведь за них отвечает мой любимый старший брат. И если... Да, тогда ему... тогда тебе уже не быть оруженосцем сэра Баярда.
- И я никогда не стану... - Алфрик запнулся и заскользил спиной по стене коридора на пол.
- Да, и ты никогда не станешь рыцарем. Это уж точно!
Я был безжалостен. Я не стал говорить ему о том, что стать в двадцать один год оруженосцем столь же смешно, сколь смешно, к примеру, то, что наш старый наставник Гилеандос посылает цветы и посвящает сонеты нашей молоденькой молочнице. Алфрик немного пришел в себя.
- Hо как, как вор мог незаметно проскользнуть в замок?! А слуги? А собаки?
- Да вспомни наших слуг, Алфрик! Вспомни наших собак! Да в наш замок может войти любой, кто только пожелает! Разве не так? А слуги... слуги у нас - сами первые воры!
- А ты, Гален, ты сам разве не воруешь?!
- А ты, Алфрик?! Так что давай лучше не будем об этом. Тебе, я думаю, не надо напоминать о твоих проделках?!
Лицо Алфрика вытянулось.
- Hу, а этот вор, он что?..
- Он выпорхнул из окна сэра Баярда, как тень. И тотчас колокол пробил десять.
- Как тень... Темная тень?
- Впорхнул в окно и вскоре выпорхнул. По-моему, вор был только один.
Алфрик скрючился на полу коридора.
- Мой милый, мой дорогой младший брат, что же мне теперь делать?
Вот так-то лучше! Я посмотрел на Алфрика, потом в окно. Услышал: кукует кукушка. Она, наверное, сидит в каком-нибудь чужом гнезде. Оставит яйцо малиновке или соловью - самым лучшим певцам наших мест - и те будут выкармливать кукующего подкидыша, как свое родное дитя. Оставит - и улетит, пока ее никто не видел в ночи...
- Рано еще отчаиваться, Алфрик. Ведь может быть, доспехи никто и не украл.
Он посмотрел на меня, как на своего спасителя, пьяно ухмыльнулся. Спасибо вам, боги, что вы обделили моего брата умом!
