– Стихией, – коротко ответил Корсаков. – Стихией, которую мы не можем понять и обуздать. В мире всегда было что-то, чего мы не могли объяснить – погодные явления, болезни, вращается ли солнце вокруг Земли. Разгадка этих тайн мироздания заняла многие столетия. То, чему мы были свидетелями, то, что мы называем призраками, проклятьями, месмеризмом, магией – явления того же порядка. У нас нет приборов, чтобы их измерить и классифицировать. Все, что мы имеем – это опыт. Отчасти – свой, отчасти – предков. То, что хранится в тех самых книгах, за которыми тебя посылают.
– А как же Бог?
– Я не буду убеждать тебя, что Его нет. Больше скажу – моя семья, Корсаковы, верует. Но увы, то, с чем мы сталкиваемся не приблизило нас к разгадке вечных тайн. Существа с той стороны, какими бы они ни были, не являются ни ангелами, ни демонами. Хотя многие хотели таковыми казаться. Так что есть на небе Рай и есть ли в недрах земли адское пекло – сказать не могу. Но во всех религиях, так или иначе, разбросаны крупицы истины, которые, увы, невозможно собрать воедино, – он усмехнулся. – Думаю, виновата Вавилонская башня.
– Но ведь то, что мы видели в особняке Ридигеров – это зло! Чистое зло!
– Нет! – резко оборвал молодого жандарма Владимир. – Еще раз – это стихия. Она может быть страшной, разрушительной, беспощадной. Соблазнять могуществом. Стереть нас с лица земли. Но у неё нет своей воли, нет плана, нет умысла. То, что мы видели, в итоге – дело рук людей. Назарова и Нейманда. Они попробовали направить стихию в нужное им русло – и заплатили за это своими жизнями, и жизнями невинных. Если бы не их ритуал – Амалия Штеффель и надзиратель Решетников остались бы в живых, а нам не пришлось бы срочно латать дыру из нашего мира в жуткое задверье. Стихия может убивать – но куда ей в этом плане до людей?
IV
20 декабря 1880 года, понедельник, вечер, поезд Санкт-Петербург – Москва
После отповеди Корсакова какое-то время молодые люди ехали молча. Владимир устыдился своей вспышки, а Постольский то ли опасался задавать новые вопросы, то ли пытался переварить услышанное. За окном тянулись безрадостные зимние пейзажи – густые хвойные чащи, изломанные линии деревьев с облетевшей листвой, да бескрайние, занесенные снегом поля. Скоро и их скрыли ночная тьма и свирепая вьюга. Снег пошел так плотно, что обеспокоенный поручик даже сходил до кондуктора поинтересоваться, ждать ли задержки в пути. Вернулся не успокоенным – служащий гарантий дать не смог.
