«Кто же знал», — произношу себе под нос, на выдохе.
— Ты что-то сказал, Стасик? — жужжит у самого уха.
— Милана, мы же договаривались, — холодно говорю я, не глядя на жену. — Никаких медвежат и других представителей животного мира, никаких уменьшительно-ласкательных. Просто Стас. В крайнем случае, дорогой.
— Наедине же можно, — касается рукой моего плеча, а я невозмутимо завожу двигатель. — Оф, скучный, — бурчит себе под нос.
Зато убирает ладонь, покидая мое личное пространство. Боковым зрением замечаю, как она копошится в своей сумочке, находит косметичку и достает зеркальце. Очень вовремя!
— Адрес? — чеканю коротко.
— Ммм?
Ведет помадой по пухлым губам, придавая им розовый цвет и еще больший объем. От моего голоса ее рука дергается, кисточка соскакивает, оставляя жирный след на коже. Милана цокает недовольно и опять ныряет в бездонную сумочку. Теперь за салфетками.
Знаю, что это может длиться бесконечно, поэтому повторяю вопрос.
— Куда тебя отвезти? Адрес спа-салона твоего назови, — уточняю спокойным тоном, хотя внутри все бурлит.
— Не моего, но от своего я бы не отказалась, — щебечет Милана.
Бросаю на нее предупреждающий взгляд, и она мгновенно тушуется. Быстро называет координаты, а сама вжимается в кресло. Трогаюсь с места и надеюсь хотя бы на пару минут тишины и спокойствия. Мне есть, о чем подумать сейчас.
Но Милана умело рушит воцарившуюся «семейную» идиллию.
— Я понимаю, ты переживаешь из-за сегодняшних результатов, — затрагивает больную тему, будто специально испытывает мое терпение. — Ничего, будем жить без детей, сколько подобных пар. Так даже проще…
— Милана, довольно, — произношу абсолютно ровным тоном, потому что привык сдерживать свои эмоции, как бы сложно ни было. — Я сдам анализ еще раз, а потом буду решать, что делать дальше. На сегодня разговор окончен.
На моих словах о повторных анализах Милана закашливается и на некоторое время умолкает. Но хватает ее ненадолго.
— Учти, я улетаю через неделю, — хмыкает она. — У меня фотосессия в Риме. Контракт подписан, так что…
Ее наплевательское отношение к нашей общей проблеме меня убивает. Лучше бы играла и лицемерила, как она умеет.
— Ты будешь делать то, что я скажу. И тогда, когда я скажу, — не выдерживаю я, при этом голос не повышаю. Терпеть не могу ругань.
— Ты такой грубый сегодня, — надувает губы Милана, визуально делая их еще больше. — Не надо на мне отрываться. Я же не виновата, что ты бесплоден, — выпаливает на одном дыхании.
