Артур смотрит на меня тяжело, его губы сжаты в тонкую линию, а голос, когда он начинает говорить, звучит язвительно и резко:
— А что именно такого ущемляющего твою свободу и достоинство я сделал?
Я не могу так сразу найти слова и объяснить свои ощущения. Ведь вроде он ничего и не делал такого, но я же чувствую давление.
— Я как будто под постоянным надзором и не чувствую, что принадлежу сама себе, — пытаюсь донести до него проблему.
— То есть ты бы хотела водить сюда, — он на секунду запинается, подбирая приличное слово, — любовников, но только из-за страха передо мной этого не делаешь?
Ну, Ник! Спасибо, что мысль подбросил! Тон у Шипа такой, что у меня волосы на голове шевелятся. Правда, не от страха, а от гнева.
— Чего? Рехнулся совсем? Какие любовники? У вас с Ником только в одну сторону мысли возникают! — шиплю я и впиваюсь руками в подлокотники. — Я тебе про другое говорю! Но ты меня не слышишь.
— Скажи так, чтобы услышал.
Я очень надеялась на другой разговор. Хотела обсудить спокойно мои права, планы на жизнь, его планы на жизнь… Но на эмоциях всё катится кубарем в непонятную сторону.
— Прекрати мной командовать! Приказывать, что мне делать! Следить за моими передвижениями! Ты отец Марьяны, ты имеешь право заниматься ею и принимать участие в её воспитании — я это приняла, не спорю и пошла тебе на уступки. Но на этом всё! Между собой мы будем общаться как деловые партнёры, и никак иначе…
Говорю и вижу, что Артуру неприятно это слышать. Сердце кровью обливается, и я даже жалею в глубине души, что так резка с ним, но понимаю: у Шипинского слишком тяжёлый и властный характер, нельзя давать ему слабину, иначе потом сильно об этом пожалею.
— Я тебя услышал, — говорит он холодно и поднимается, — придумай формат моего дальнейшего общения. Ежедневного общения с дочерью таким образом, чтобы не мозолить тебе глаза. Деньги на Марьяну я буду переводить тебе на карту ежемесячно. Ну и визит моих родственников тоже отменять не будем. Придётся тебе потерпеть их у себя в гостях, а потом придумаем и им формат общения с мелкой. На этом можешь выдыхать.
Артур идёт к двери, я за ним следом, еле-еле сдерживаясь. Мне так больно от того, что я его обидела. Что не благодарю за заботу. Из горла прямо рвутся слова: «Прости меня, Артур. Я говорю глупости, потому что мне просто-напросто страшно!». Но я молчу. Закрываю за ним дверь и только тогда себя отпускаю. Разрешаю слезам катиться по щекам и даже не вытираю их. Сейчас поплачу, и станет легче. Я все сделала правильно. Это к лучшему.
