Хозяйка прилипает к телефону на целый день: она в него шепчет, бормочет, улюлюкает и поет. Воспевает она в трубку так, как никого и никогда в своей квартире - и я опять удивляюсь. Хозяин подпевает сбоку, но так громко, что его, наверное, слышно и внутри трубки. Наконец все разрешается: человек-теща остается встречать Новый год в своем логове.
Люди нелогичны и непоследовательны - это я сразу отметил. Но чтобы так... Когда человек-теща отказывается от идеи воспевать всех на Новый год, хозяин говорит:
- У, змея!
Мне это непонятно. Вот я, например, пингвин. И если мне скажут: "У, антилопа", или "У, колибри", то это будет неправильно. Размышляю.
А в доме ничего - почти как на родине. С потолка висят какие-то сверкульки; по углам топырятся блестящие предметы; над порогом приколотили венок из елочных лапок и шишек. Шишки эти сильно отличаются от тех шишек, которые всегда сыпятся на голову хозяина. Тех я не видел - они невидимые. А эти очень даже симпатичные, коричневые и слоистые, как печенье.
Елку вытщили с балкона, где ее морозили и присыпали снегом всю последнюю неделю. Теперь ее отряхнули от снега и заколотили в какую-то крестовину. А потом засыпали искусственным снегом - я же говорил, что люди нелогичны и непоследовательны: выбрасывают настоящее, чтобы тут же заменить подобием. Не холодным, не искристым и совсем не похожим. Размышляю.
Пока я размышляю, начинается один из самых главных моментов перед встречей Нового года. Хозяина ставят на табуретку и он начинает наряжать елку. Теперь я понимаю, почему хозяйка громко на него кричит: ее он никогда не наряжает, а какую-то малознакомую елку - пожалуйста! На елку вешают какие-то незнакомые мне предметы. Эти предметы обычно прячут так далеко, что я до них не могу добраться; и только перед самым-самым Новым годом их извлекают на свет и показывают домашним питомцам. Все они сделаны из необычного на вид льда - цветного, яркого и очень вкусного, наверное. Но есть их запрещают категорически.
От разочарования засыпаю.
А когда просыпаюсь, то не верю своим глазам: новогодняя елка это поэтическое и упоительное зрелище. С зеленых пушистых ее лап свисают круглые и сверкающие шары таких цветов, которым я даже не могу придумать названия; тонкие, перекрученные сосульки, золотые и серебряные орехи, конфеты в ярких обертках, запах которых пробуждает во мне хищнические инстинкты; а еще - огромное количество всяких зверушек: мишек, сов, ежей, попугайчиков, и нас - пингвинов. Вся елка увита блестящим "дождиком", и он гораздо красивее и приятнее того дождя, под который я однажды сунулся в ранней молодости.
