По этой вполне естественной причине на протяжении многих веков свод канонических правил вовсе не ограничивался теми, которые сегодня содержатся в «Книге Правил» (889 канонов), но включал в себя сотни царских законов, имевших прямое действие без всякой необходимости их одобрения со стороны священноначалия – Соборов различных уровней, патриархов или созданных при них синодах. В этом несложно убедиться, заглянув в комментарии современников – Алексея Аристина (XII век), Иоанна Зонары (1074-1159), Антиохийского патриарха Феодора Вальсамона (1193-1199), Матфея Властаря (1290-1360) и других.
Еще до того, как канон получил императорское «благословение», нормы церковных правил все равно формировались по принципу и технике римского гражданского права: гипотеза – диспозиция – санкция. Равно как и виды актов: устанавливающие, запрещающие, разрешающие. В последующем «калька» канона с государственного закона стала еще более наглядной, что вполне объяснимо: римское (византийское) правосознание не предполагало, что к государственным законам должен применяться один метод, а к церковным законам – другой. Они были едины, как «симфония» императорской власти и священноначалия, ставившая своей целью донести Слово Евангелия до последних окраин Ойкумены и защитить Церковь от ересей.
И, подтверждая своими актами истинность ранее принятых правил, Вселенские Соборы (и, особенно, Трулльский собор 691 г., реципировавших 625 канонов, действовавших к этому моменту) никогда не упоминали императорских законов, действовавших в Церкви и составлявших основу канонического законодательства. В глазах современников это выглядело бы безосновательной попыткой вторгнуться в компетенцию царя.
С тех пор многое изменилось в жизни Вселенской Церкви. Единый на протяжении веков церковный мир покрывался трещинами раздоров и терял области, выпавшие из-под единой власти Византийского самодержца: западные провинции, завоеванные вначале лангобардами, а затем и франками, и восточные, попавшие в орбиту мира Ислама. В VIII столетии завершилась эпоха Вселенских Соборов, и три попытки продлить ее историю (Константинопольские соборы 861, 869 и 879 гг.) не привели к заветному результату; эти Соборы не были реципированы в заявленном качестве. И пока на Босфоре развитие канонического права продолжало совершаться по «симфоническим» образцам, на Западе папские декреталии, хотя обычно прореживаемые или основанные на соборных постановлениях, очень скоро стали главным источником новых канонов.
