– А чего это вы здесь делаете? – с подозрительностью заправского таможенника, деловито принялся допытываться ее мужичок.
Табрис нервически сглотнула. Лучшая защита – это ж ведь нападение, верно?
– Идите гражданин, – бросила она ему, – не мешайте следственному делу.
Мужичок на этой фразе как-то всполошился и странным образом побледнел.
– Какому еще следственному делу? И вообще, что вы меня затыкаете! Даешь пенсионерам свободу слова, достойную пенсию и рабочие места!
– Э-э-э, – отмахнулась от него Табрис, хватаясь за лопату закапывать все обратно, – митинги – это не здесь. Ошиблись вы немножко – вам на площадь, а это кладбище. Вас здесь никто уже не поддержит.
Словно бы и ожидая такой развязки, мужичок повел в бой заготовленную фразу:
– Да я тут сторож вообще-то! – сразил он ангелицу наповал.
Такого она не ожидала, честно.
– Ага, – хохотнула она, до конца не веря словам рухнувшего с дуба человека, – с каких это пор сторожа на деревьях тусуются?
– С таких, когда связь ловят! Чертово кладбище – настоящая дыра в зоне покрытия. – ответил мужичок с выражением сильнейшего недовольства.
Уперев руки в бока, он подошел к Табрис, спешно забрасывающей могилу землей.
– Так кто вы такая? Что вы тут делаете? – принялся он бомбардировать ее вопросами, – Зачем вы раскопали могилу этого человека? – глаза его округлились, когда он поднял взгляд повыше, – Да еще и оскопили его статую самым варварским способом?… Так, ну все, я вызываю полицию!
Услышав о полиции, Табрис поняла, что крупно влипла. Дождавшись когда сторож потопает в сторожку (очевидно звонить со стационарного телефона), она схватила лопату под мышку и мотанула прочь.
Идя к себе, сторож не переставая ворчал под нос:
– Ишь какая… Вот после таких цветочки-то на кладбище и пропадают. Ничего святого… Это вам не бесплатный цветочный магазин, ироды. – сердито потряс он в воздухе кулаком.
Услыхав вдруг странное шуршание позади, мужичок обернулся и увидел удаляющуюся от него девушку: с крыльями, на низком, бреющем полете. Он замер, кажется даже перестал дышать, полупал глазами.
– Все… – резко выдохнул он через несколько секунд, как крылатый человек исчез, – больше с утра не принимаю.
Вернувшись к себе в сторожку, он первым же делом выбросил початую бутылку и уткнулся в старый допотопный телевизор, позабыв что видел, аки глюк по пьяни.
А Табрис, пролетев метров пятьдесят, убрала крылья и, как ни в чем не бывало, двинула на выход. Уже там – у выхода – она увидела группу китайцев, увлеченно фотографирующих надгробие какого-то (стало быть, знаменитого) мужика, а еще чуть поодаль русских, с не меньшим энтузиазмом обсуждающих цены на здешнюю землю. Все-таки хорошо, что она вовремя спрятала крылья.
