Ох и тяжела же ее доля…
Печально думала ангелица, топая с проверкой на местное кладбище, наугад выбранное первым.
Эксгумация… Фу-у-у. Стоит только подумать, как сразу же пробирает до дрожи. Может ей смотаться, пока еще не поздно? Разыграть случайное попадание в пространственную дыру, например? А что, в прошлый раз такое случилось, когда она ехала на лифте и, в результате, приехала в Африку в племя людоедов. Или создать спонтанный портал и пускай они там сами выкручиваются как хотят, а она пока на каких-нибудь Фарерах отсидится. Ну а что такого, в конце концов, и ангелам срочные отпуска требуются.
Хотя нет, с демонессой такое не прокатит – все равно ее достанет, где бы она не находилась. Блин, по ходу все-таки придется копать.
Вот и кладбище.
В какой-то степени здесь весьма даже неплохо – малолюдно, спокойно (пожалуй, это вообще одно из самых спокойных мест на планете), эстетично – цветы повсюду, зелень, скульптуры.
Сменив осторожность на любопытство, Табрис зашла за густой кустарник, который скрывал собой какую-то нишу, и увидела… Прелюбопытнейший памятник.
Памятник был большим, вычурным произведением похоронных услуг и выглядел, мягко говоря, немного неуместно и смешно. Оголенный двухметровый юноша, с телом бодибилдера и длинными кудрями по плечи, попирал ногой змее-женщину в любовном экстазе. Ангелицу аж взяло любопытство, кому ж отгрохали сей ансамбль.
На любой, мало-мальски приличной могиле должна быть дата и имя, верно? Оперируя этими простыми соображениями, Табрис подошла поближе и, оттопырив пятую точку кверху, принялась выискивать надпись.
Тот, кто ищет – всегда находит. Она обнаружила полустертые, слабо различимые буквы у основания плиты. Скрытые под слоем пыли и грязи, их было довольно сложно разобрать, но ей удалось.
– Мазохер. 1818 год. – прочитала она вслух.
Надо же, а вот и нужная могилка. Сразу нашлась, с первой попытки, это ей крупно повезло, что по всему городу не пришлось мотаться.
На этом радости закончились.
Вогнав лопату в землю, Табрис тяжело вздохнула и начала копать.
Она копала и копала, доставая из все углубляющейся ямы комья сухой почвы и выбрасывая их наружу, пока лопата не уткнулась во что-то твердое, а звук не отозвался деревянелостью.
Она расчистила поверхность. Отлично, наконец-таки она добралась до цели – простенького деревянного гроба. Открывать его Табрис не спешила. Во-первых, из эстетическо-моральных соображений, а во-вторых, она элементарно отдыхала. А потому, просто стояла и смотрела на коричневую крышку.
