– Рад знакомству, – мастер протянул руку.
– Красивое имя, – мальчик ответил на рукопожатие.
– Друг мой, – обратился к гному Грому Шпатель, – вы-то нам и нужны. Не отправляете ли вы одну из дрезин вниз, в долину? Нам срочно надо туда попасть, вот по какому делу…
Пока Шпатель рассказывал Грому о таинственном исчезновении белок, Гвалт зашёл в мастерскую и познакомился с парой гномов, расписывающих яркой глазурью пряничный домик внушительных размеров. Один гном работал снаружи, он покрасил в синий цвет крылечко устроил на нём пузатую пряничную кошку с зелёными глазами. Второй гном трудился внутри домика, он кропотливо расписывал изразцовою печь. Как не велик был домик, а он был побольше шляпной коробки, работа гномов показалась Гвалту миниатюрной. Вскоре Шпатель нашёл мальчика и сказал, что дрезина отправляется через десять минут.
На дрезине уже был один пассажир. С нашими путешественниками в долину ехал гном, только что вернувшийся с модного курорта. Это было ясно по его туристическому сундуку. Дрезина тронулась. Попутчик даже не представившись выпалил возмутившую его новость:
– Представляете, наглец Батискаф, который раньше всем никчемным вальком насылался, будто у прогрессивных гномов стиральных досок нет, сейчас пристал ко мне в туннеле с какой-то лопатой! Говорит, плати деньги и копай себе могилу! Подготовься, так сказать, заранее к погребению к этом чудесном подземелье. А я, кстати сказать, только что курс ванн на горячих источниках принял. Мне ещё пару сотен лет могила без надобности!
Гном сердито фыркнул. Шпатель старательно изучал открывавшийся перед ним пейзаж и молчал.
Речка Утекайка неширокая и течение в ней спокойное. Свинке, мальчику и терьеру предстояло проплыть по ней километров десять до того, как река впадёт в Сонное озеро. Лодка у Шпателя была лёгкая и проворная. Сосновые борта лодки пахли смоляной пропиткой, сваренной мастером по особому рецепту. Пришвартованная к берегу лодка нетерпеливо приплясывала, предвкушая плаванье. Сейчас же посреди реки она успокоилась и лишь плавно поводила носом, не слишком его задирая, но сохраняя чувство собственного достоинства. Бас уступил свинке вёсла и сразу выяснилось, что Апельсинка грести не умеет. Бас старался объяснить, но вёсла в копытцах свинки суматошно взлетали и плашмя плюхались в воду. Лодка завертелась среди фонтана брызг, вальсируя и раскачиваясь. Рыбы затихли у самого дна. Ошалевшая ондатра Марианна выбралась на берег и недовольно прошлёпала в прибрежные заросли.
