Реквием по Победе | страница 28



Раздалась длинная очередь, скосившая остаток немцев.

Все, кто был жив из маленького отряда, обернулись – это был Терехов. Прихрамывая на перевязанную ногу, он бежал к ним, а на его чумазом лице сияла грустная улыбка.

– Товарищ гвардии капитан! – воскликнул Безруков.

Тот тяжело вздохнул, сжимая в руках трофейный ручной пулемёт. Сзади него показался какой-то старшина, который поднял знамя, что нёс погибший старший лейтенант.

Никто ничего не говорил.

Боец молча водрузил изорванное красное полотнище на вершине горы и только после этого раздалось очередное громогласное «УРА!»

Где-то внизу ещё слышались выстрелы, разрывы. Все подтягивались к вершине.

Донцов подсел к Безрукову, который в задумчивости сидел на одной из баррикад, набивая патроны в новый диск к ППШ.

– Ну, что, лейтенант, закурим? – спросил он.

– Айда, сержант!

Безруков достал «Казбек», и оба они затянулись.

– Кончились фрицы! – грустно улыбнувшись, сказал гвардеец.

– И слава богу!.. – ответил Донцов.


***


Манштейн садился в поезд.

Вид у него был самый угрюмый, ибо он оставлял свою родную армию в такое трудное для неё время.

На перроне выстроились его заместители и подчинённые. Среди них был и его личный пилот, который, когда поезд уже уходил, а все прощальные речи сказаны, громко проговорил вслед:

– Herr Feldmarschall! Wir haben den Schild von Crimean vom Auto entfernt – unser Symbol des Sieges....6

Рассказ пьяного снайпера


Куда вам деться!

Мой выстрел – хлоп!

Девятка – в сердце,

Десятка – в лоб…

В.С.Высоцкий


Небо постепенно становилось пасмурным, хотя ещё утром вообще не предвещало дождя и было голубым с редкими белыми облачками. Однако, даже несмотря на такую смену настроения у природы, осенний лес продолжал радовать глаз своей красотой: сосна, что шумит и вздыхает, худенькая осина дрожит и трепещет, а мимо всей этой идиллии звонко катит свои волны река, унося бурным течением опавшие красно-жёлтые листья старого клёна, пережившего в этих лесах не мало….

По протопанной зверьми и людьми дорожке шло трое человек. Один с ружьём наперевес в смешном маскхалате да с четырьмя подстреленными, довольно крупными куропатками, висевшими у него на спине. Следом шёл мальчик – его сын четырнадцати лет, который представлял из себя маленькую копию своего отца: такое же выразительное лицо только с ещё детскими округлыми щёчками, такими же как у папы голубыми глазами, которые с изумлением смотрели на всё вокруг и с восхищением на отца-охотника. Замыкал этот маленький отряд седой мужичок в кепочке и старом холщовом пиджачке, который нёс на своих плечах большой рюкзак с нехитрым охотничьим снаряжением.