Загорелся.
Вдруг младший лейтенант почувствовал, что начинает терять высоту – второй «мессер» расстрелял его «Лавочкину» левое крыло.
«Твою мать!» – выругался про себя Донцов и выпрыгнул из самолёта, который падая, таки угодил в этого самого немца, что его сбил, и он тут же взорвался.
«Хотя бы так просто не отпустил!» – обрадовался Василий, когда уже показалась земля.
Приземлившись, он отцепил лямки парашюта и возрадовался, что его не расстреляли на подлёте к земле.
Донцов достал пистолет из кобуры и бросился к ближайшему укрытию – следовало оценить обстановку. Вершина горы была близко, но проход к ней не давал немецкий пулемётчик и семеро автоматчиков. Вдруг рядом с ним появился какой-то грязный сержант пехоты с краснющими глазами и выцветающей гимнастёрке, на которой звенели медали на почерневших, от копоти и пороха, лентах. Он перезаряжал свой ППШ. Увидев, лётчика он удивлённо спросил:
– Ты откуда, младшой?
– С неба, – смущённо ответил Донцов.
– Понятно. Вон труп, – Безруков указал на изуродованного немца, сжимавшего в мёртвой руке автомат, – хватай «шмайсер» и будем думать, что дальше делать.
Василий, как кошка, прыгнул к нему, схватил автомат, два магазина из подсумка и отпрянул обратно к укрытию, так как тут же перед ним взметнулась пыль от пуль, ударяющих в землю.
Тем временем за баррикадой уже сидело ещё трое перепачканных красноармейцев и старлей-моряк в чёрной фуражке, надетой набекрень, и сжимавший в окровавленных руках знамя.
– Эх, – тяжело заговорил офицер, – так неохота умирать, ещё и у себя дома.
В уголках его рта появилась кровь.
– Может тут посидите, прикроете нас, а мы возьмём знамя? – спросил Безруков.
– Нет, друзья, – отвечал старлей уже бодрым голосом, – я вас поведу. Вперёд! За Родину, за Сталина!
Раздалось громогласное «ура!», которое, казалось, слышала вся округа, хотя, наверное, таких «ура» на этой горе – было несколько сотен.
Бойцы полетели вперёд к вершине.
Сразу же застрочил пулемётчик и первой же пулей скосил офицера. Знамя накрыло его своим красным, несколько раз пробитым пулями, полотнищем.
В немцев полетели гранаты, «заговорили» автоматы и винтовки солдат.
Донцов прыгал, словно заяц, от укрытия к укрытию, методично отстреливая немцев, бежавших на них.
Фрицев осталось трое, но пулемётчик всё ещё был цел, уничтожая своим беспощадным градом пуль бойца за бойцом.
Внезапно, откуда-то сзади прилетела граната и упала ему под ноги.
Взрыв.
Пулемёт замолк, немец буквально исчез за укреплением.
