Даже не знаю, до какой степени отчаяния я дошла, что согласилась увидеться. Чем-то внешне он напоминал Лешу, такой же худощавый, такой же смешливый, хоть его смех меня и раздражал. Да ещё и рубашка такая же, как та, в которую я любила утыкаться лбом… Он был не так и плох после всей череды подсунутых мамой ухажеров, москвич к тому же.
Что заставило его заинтересоваться мной, бывшей девушкой одного друга, изменившей с другим? Пожалуй, я была чем-то вроде подобранной за крутыми мальчиками вещи. Поиграли и бросили ― а ему в хозяйстве пригодится. Да к тому же мы были знакомы довольно долго, ни разу не ссорились, иногда даже убирались после посиделок вместе.
Наши отношения не были похожи ни на вспышку интереса к Пете, ни на огонь страсти к Леше. Кажется, мы просто договорились встречаться, и уже через пару месяцев я перевезла на этот раз все вещи, благо места в квартире освободилось более чем достаточно. Следом была в меру пышная свадьба, несколько десятков родственников с обеих сторон, огромное белое платье, похожее на воздушный торт, которое выбирала мама Германа. Ни Петя, ни Леша не пришли, да мы и не сильно надеялись.
― Подлейте ещё, молодежь. Присоединяйтесь, если хотите. Знаете, с годами я пришла к выводу, что счастье ― это ни секунды своей гребаной жизни не тратить на то, чего не хочешь. Поэтому счастье ― утопия, ― Лилия снова расхохоталась, закинув голову, выпила залпом второй бокал и подвинула его тут же снова к Марку, постучав ногтем по стеклянной стенке. ― Я провела с Германом двадцать пять лет. Двадцать пять.
Каждое утро он громко полоскал горло, потом сморкался, пел в душе военные песни, выходил из ванной в трусах и вязаных носках. Если день был хорошим, то мы могли сразу сесть завтракать. Если нет ― приходилось идти в спальню, смотреть в потолок. Я даже не пыталась представлять в процессе Лешу ― едва ли это утешило бы хоть меня сколько-нибудь, скорее опошлило бы те воспоминания, что были ещё живы. Потом газеты, радио, прогулка в ближайшем парке, всегда три круга, работа, ужин, снова душ, носки, спальня… Он надеялся, что я рожу ему сына или хотя бы дочь, но мой гинеколог хорошо знала свое дело, и я была избавлена от этого.
Только ночами я была счастлива, кажется. Мне снились чудесные, живые, яркие сны. В них не всегда появлялся Леша, но почти никогда не было Германа, по крайней мере, пока он был жив. В те годы это позволяло отдохнуть хоть немного.
― Почему вы не ушли от него? ― спросил Марк, попробовав незаметно отодвинуть от Лилии бокал, но она лишь погрозила ему пальцем.
