– Дедушка Иван, а можно я твою кормушку красками разукрашу?
– А, пожалуйста!
Перевел дед Иван взгляд на бабу Дуню. Прищурился.
– Мы так не договаривались, Евдокия! На тебе совсем лица нет. Хворать, дело неблагородное! Иди в избу, сбирайся. В город поедем до врача, – распорядился старый мужчина. – Пойду, заведу свою колымагу на колесах. Жди у калитки. Отказы не принимаются!
Вздохнула тяжело бабушка и пошла в дом, собираться в дорогу. Перед уходом, попросила она внучку кур и индюшек накормить, воды им налить.
– Бабушка, родная! Ты только возвращайся, я тебя очень буду ждать, – тихо шептала Полинка в спину бабе Дуне, идущей через калитку к старенькому «Москвичу».
Снова Полинка осталась одна. Подмела она сор во дворе и сарае. Затем почистила кормушки и поилки домашних птиц, наполнила их. Наконец, дело дошло до малюток-цыплят, любимых желтых комочков. Открыла она в сарае их маленький сетчатый домик, примерила новую кормушку деда Ивана. Как тут и была. Птенцы подняли невероятный писк. Сбивая друг друга с ног, шагая, друг по другу, глупыши сгрудились в большую пушистую кучу. При этом в противоположном углу образовалась пустота, где ярким желтым цветом отливал лак деревянной куколки-кубышки, опрокинутой личиком вниз.
– Ещё одна матрёшка! Вот это да! – обрадовалась девочка, вытащила куколку, смахнув с неё заботливо прилипшие пушинки и зёрнышки. Тут же Полинка метнулась к дому, забралась на печку и спрятала игрушку в Василинкину подушку.
– Встретимся во сне! Я вскрою твой секрет ночью. Пока!
Прибрав в маленьком домике у цыплят, напоив и накормив их, Полинка чуть-чуть позабавилась с ними, слегка поглаживая пушок на хлипких спинках и щекоча их крохотные лапки. Каждому желтому птенцу она давала смешные имена и хихикала, произнося их важно. Позже Полинка занялась кормушкой, подобрала и подготовила краски, придумала и набросала карандашом узор на ведёрке, принялась работать кистью. Так в интересном занятии день и прошёл.
Бабушка вернулась поздно вечером очень усталая. Слабость и дальняя дорога измотали её. На расспросы Полинки отвечала кратко, мол, измерили давление, сняли кардиограмму, выписали лекарства и отправили восвояси.
Молча, поужинали бабушка с внучкой и отправились спать. Улучила Полинка момент, когда баба Дуня стала ровно дышать опьянённая сном, зажгла покосившуюся свечу в баночке и вскрыла матрёшку.
Разлетелась кубышка в руках девочки, точно разодранная царапками Василинки подушечка, на мелкие-мелкие пёрышки, обсыпав белизной лоскутное одеяло, словно снегом. Внезапно за окном зазвучало чарующее сладкозвучное пение. Выделилось из волшебного белого покрова печи одно перо, самое большое со сверкающей золотой окантовкой. Поднялось оно вверх и медленно поплыло по воздуху в сторону окна на мелодичный зов. Наткнувшись на стеклянное препятствие, перо стало бесшумно ударятся о прозрачную поверхность, как бы вырываясь на свободу. Завороженная Полинка шла за пером. Открыв окно, она выпрыгнула в палисадник и села в цветнике под яблоньку, куда оно опустилось. Сверху послышался приближающийся звук хлопающих крыльев. В спящие цветы спустился дух прекрасной светлолицей девицы в белых одеждах с золотым поясом и короной на голове, вместо рук её были лебединые крылья. Льняные волосы струились по плечам, груди и спине. Из очей её лился огонь. Не отрывая глаз, смотрела Полинка на птицедеву.
