Я более не вступал в разговор, а молча собирал портфель. Когда я поднялся, Нина никуда не уходила, а продолжала преследовать меня.
– До свидания Элина Николаевна. Крикнул Я, выходя из кабинета.
Нина последовала моему примеру, и мы услышали прощальный ответ.
– Ну подожди Митя… Я же говорю нам надо поговорить. Устало плетясь за мной, протестующе взмолилась Нина.
Я облизнул губы и остановился.
– Говори Нин, Я сейчас немного занят. Непринуждённо сказал Я, провожая взглядом уходящих сверстников.
Она переминалась с ноги на ногу, с внутренним нетерпением и даже борьбой.
– Э-кхм… Мить пойдём на лестничную клетку, здесь так шумно. Робко, словно котёнок пропела Она.
Я бессловесно согласился и вперед Нины пошёл вперёд до лестницы, где некогда укрывался от физрука. На площадке и в правду не было детей, стало более тихо, Нина, зайдя следом за мной, заперла деревянную, белую дверь.
– Мить… С придыханием произнесла она, подбирая слова.
– Ну? Нетерпеливо узнал Я.
Она бережно взяла меня за локоть.
– Мить, Я так подумала… ты знаешь, я была не права, все эти сказки… драконы… в общем… Запнулась в своём изложении Нина, и взяла меня за левое плечо.
До конца поняв, и догадавшись, к чему клонит Нина, я завороженно прикрыл глаза и улыбнулся. Моей щеки, коснулось тёплое и вкусное дыхание мятной жвачки, после этого бриза последовал горячий поцелуй поверх рдеющей щеки.
Вот так у нас с Ниной и закрутились любовные узоры… пиджак то я конечно не нашёл, видимо в средневековье так и остался, ох и устроили же мне трёпку родители… а Я ещё говорю, что детство ценить надо, а как его ценить то? Ну, есть оно и хорошо, цена детства определяется не просто ностальгией, но одобрением, и осознанием того, что детство твоё прошло безупречно, что ты был счастливым, и родителей своих делал счастливыми, и определяется вечной жаждой хоть на минутку, вернуться в детство… цени его читатель, оно одно, и другого такого же, не будет.
