Едва отобедали – Клибелла принцессу хвать и с собой потащила. Вроде как побеседовать по-родственному. А Заноза к себе потопала. Идёт и думает: «Приду, а там горничная сидит. Опять, небось, разувать будет. Чтоб ей провалиться! Похожу-ка я тут, осмотрюсь. Глядишь, она и уберётся восвояси-то ».
А поглазеть во дворце было на что: потолки с золотой лепниной, наборный паркет шести цветов, гобелены, подсвечники из горного хрусталя. В одном зале под потолком висела люстра. Не люстра даже – люстрища! Такая если по башке тяпнет – сразу окочуришься!
В другом зале увидала Заноза на потолке роспись: парень с девицей сидят под деревом. Он на свирельке играет, она глазёнками хлопает. А наверху, это на небе, значит, летает толстый, щекастый мальчуган с крыльями да целит в них из лука. До того потешный малец! Заноза даже захихикала. Потом – глядь, а дверь в соседнюю залу чуток приоткрыта. Красивая дверь: створки деревянные, резные. Да такая тонкая резьба – залюбуешься!
И нет бы Занозе мимо пройти, а ноги уж сами её к двери приволокли. Заглянула она в залу, а там – шкафы от пола до потолка. И все книгами заставлены.
Тут перед ней, откуда ни возьмись, появляется длинный дядька в ливрее и давай лопотать что-то невнятное. Слов не разобрать, но ясно, что выставить её хочет.
Заноза плечами пожала, фыркнула. Дескать, не больно-то и надо! Вдруг слышит: кто-то из комнаты отвечает. Тоже по-иностранному. А потом вдруг по-тарийски, да с таким акцентом – жуть:
– Проходите, сударыня, осматривайтесь.
Заноза и вошла. Чего ж не войти, если зовут?! Смотрит по сторонам: нет никого. Что ещё за странность? Может, у них тут попугай в клетке сидит? Огляделась Заноза – нет никакого попугая. Кто же с ней тогда разговаривает? Спросить бы у длинного, да по-тарийски он, похоже, ни бельмеса. А голос, тем временем, опять:
– Располагайтесь, сударыня. Почитать желаете или так полюбоваться?
Тут-то Заноза и сообразила, что никакой это не акцент. Просто невидимка пьян в стельку, оттого и лыка не вяжет.
– За вашей спиной – чудесное собрание сочинений древнева-рива-ривских-рийских философов.
Сказал – и захихикал. Длинный задрал голову, прогудел что-то по-стребийски и шмыг за дверь. Заноза тоже вверх посмотрела. Тут-то всё и объяснилось. Оказалось, что стоит там высоченная лестница (Заноза её поначалу и не заметила), а на ней, на самой верхотуре – толстый краснорожий дядька с бородой, как у гнома.
– Не бойтесь, – говорит, – сударыня, я вас не обижу!
