Известное в научных кругах имя позволило магистру без труда получить кафедру, а прекрасная архитектура «южной столицы» вполне соответствовала его представлениям о прекрасном. Так или почти так писал Никласу Гастон, обосновавшись на новом месте. С тех пор связь надолго прервалась и, если бы не визит Карли, наверняка, возобновилась бы нескоро.
Двигаясь вдоль моря, Никлас разглядел вдалеке знаменитый ристонский маяк. Строго говоря, старинное сооружение располагалось не в городе, а на мысе близ его южных ворот. Маяк был неизменным символом Ристона. Его рисовали на открытках и гравюрах, чеканили на монетах, вышивали на гобеленах. Каждый путешественник, оказавшийся в Ристоне, приезжал сюда, чтобы взглянуть на двухсотлетнюю каменную башню, которая и поныне выполняла прежнюю функцию – указывала кораблям дорогу к порту.
Никлас, однако, взглянул на маяк лишь издали – его ждал университетский квартал и лучший друг, нуждавшийся в помощи.
Карли отстал ещё близ приморского Туспена. Всё оттого, что его лошадь не вовремя расковалась. Первого кузнеца, найденного по рекомендации местных жителей, не оказалось дома. Второй – слёг с лихорадкой. Никлас не мог ждать и, нисколько не колеблясь, оставил слугу в одиночестве. Вот почему никто не сопровождал его в дороге, и путь к дому Гастона пришлось разыскивать самостоятельно.
Никаких трудностей тут, правда, не возникло. Первый же прохожий, в котором Никлас безошибочно распознал студента, не только показал дорогу, но даже вызвался проводить путника к дому магистра, которого знал лично. Так доктор Кариг оказался в опрятном, переулке с одинаковыми жёлтыми домиками, к каждому из которых притулилось по несколько горшков с увядающими розами.
Раскланявшись, студент убежал, а Никлас взялся за дверной молоточек, не зная, что ждёт его внутри, и оттого готовясь к худшему.
К его удивлению, дверь открыл сам Гастон. Увидев друга, он лишь покачал головой, обнял его и увлёк за собой.
– Рад видеть тебя в добром здравии, – Никлас вовсе не хотел начинать разговор с банальности, однако не смог придумать ничего более подходящего.
Четырнадцать лун – срок, на первый взгляд, небольшой. Но, увы, лёгкость общения, свойственная близким друзьям способна улетучиться и за это короткое время.
– Вижу, ты где-то потерял моего верного Карли, – пробормотал Гастон вместо ответа. – Надеюсь, с ним всё в порядке?
– Он скоро будет здесь, – сказал Никлас, осматриваясь.
Жилище отражает характер хозяина лучше, чем что бы то ни было, и домик Гастона был тому доказательством. Внутренним убранством он поразительно напоминал дом в квартале Сов, где магистр жил прежде – та же плетёная мебель, те же полки с массивными фолиантами, те же светлые стены без каких-либо украшений. Никласу даже на мгновение привиделось, что они снова в Туфе, на узкой улочке, ненавязчиво пахнущей озоном.
