– Да хоть на следующий день сбежим! Предупредим всех – и сразу. А то ведь я ночей спать не буду…
Охотник скривил обветренные губы, но лук снова наземь уложил. А затем принялся костёр забрасывать. Таскув быстро собрала вещи, которые успела достать, и встала поодаль в ожидании.
– А нож-то где? – не забыл спросить охотник, когда она так его и не вернула.
– Видно, по дороге где-то обронила, – непонятно зачем солгала Таскув.
Отчего-то не хотелось ей о встрече с чужеземным воином рассказывать. Ну его!
Унху вздохнул – хороший нож был, с костяной рукоятью, ещё его дедом вырезанной – но ничего не сказал. Закинул за спину лук да и пошёл обратно по исчезающей в темноте тропе.
***
Таскув постояла немного в дверях, глядя, как клок рыхлого тумана спускается с холма в сырую низину, и вернулась в дом. Здесь горел вырытый в земляном полу очаг, даря щедрое тепло, но скоро снова придётся его покинуть. И лишь светлая богиня огня Най-эква знает, где придется разжечь другой. Тот, что станет согревать Таскув и Унху. И, правду сказать, она боялась, что боги не станут благоволить предательнице.
С утра они с охотником успели вернуться в паул до того, как их хватились. Забот по весне много, не сразу и заметишь, кто давно на глаза не попадался. Конечно, родовая шаманка – человек заметный, но и за ней по пятам никто не ходит. Унху пошёл к старейшинам один, сказал, мол, на охоте был, вот чужаков и заприметил. Те сразу людей в путь снарядили – и, говорят, незваных гостей всё ж встретили. Чем дальше обернулось, Таскув не ведала и ведать не хотела.
Она свой долг выполнила, и душа её хоть чуть-чуть да успокоилась.
Самые нужные вещи, без которых не обойтись в дороге, она уже собрала. И много раз перепроверяла тучан, не столько из-за беспокойства что-то забыть, сколько для того, чтобы унять волнение. Как будто в первый раз. Теперь даже страшнее.
Казалось бы, вернулась – и надо успокоиться, ведь неспроста те чужаки попались. Может, так духи ей верный путь указать хотели. Но нет, она вновь ступила на выбранную тропу.
Уйти в семью нелюбимого, будь он даже самым прославленным воином вогулов, можно. Можно смириться и забыть. Можно обмануть себя, но богов не обманешь. Не страшилась Таскув гнева родичей и трудного пути в священные земли. Но страшилась одного – предать прабабку Ланки-эква, чей дар ей передался. Та была сильной шаманкой, и отец возблагодарил богов, когда её дух поселился в теле пятилетней Таскув. Был большой праздник, к жертвенному столбу во дворе привязали оленя с самыми богатыми рогами.
