Таскув прижала руки с ножом к груди и попятилась – а он и удерживать не стал, только предусмотрительно отобрал оружие. Легко, одним коротким движением. А ну как теперь в ход его пустит – и поминай, как звали? Кто его, этого чужака знает… Разве мало люди с запада горя вогулам причинили, когда с исконных земель гнали на север? И убивали, и мучали, бывало.
– Ещё поранишься, – сказал незнакомец нарочито строго, словно неразумному дитю. – Как ты тут оказалась? Паул далеко?
И нахмурился, гадая, верно, понимает ли она его. Таскув осторожно сделала шаг назад, потом ещё один, повернулась и бросилась бежать. Сквозь собственное дыхание она прислушалась, нет ли погони, но молодой чужеземец преследовать её не взялся.
Напрочь позабыв о собранных ветках, она неслась, только и успевая огибать деревья. Вскоре показалась впереди другая поляна, а на ней – Унху, сидящий у разведённого костерка. Таскув ввалилась на прогалину и остановилась отдышаться, а то и слова не вымолвить. Унху, не глядя на неё, поправил ветки в костре.
– Тебя коли дожидаться, так и замёрзнуть можно насмерть, – и тогда только повернулся.
– Там, – выдохнула Таскув, – люди с запада на тайной тропе. К нам в паул идут.
Охотник вскочил на ноги и посмотрел зорко в ту сторону, откуда она прибежала. Таскув и сама невольно обернулась, хоть и знала, что никто за ней не гонится.
– Много? – Унху поднял с земли лук и колчан со стрелами.
– Человек десять.
Таскув шагнула к нему в желании удержать от глупостей. С него станется пойти да попытаться их перестрелять, не разобравшись, что к чему. Быстрая рука у охотника, да на всех его умений не хватит: там, небось, тоже не простаки собрались.
– Вернёмся домой, – проговорила она тихо, беря его за локоть, и в глаза посмотрела пытливо, чтобы и думать забыл с чужаками поквитаться.
Унху свёл черные брови и даже рукой дёрнул – высвободиться. Распалилась уже кровь, гонит в схватку.
– Мы давно сбежать думали,ждали только, как снег чуть сойдёт, – возмущённо начал он. – А теперь возвращаться?
Таскув мягко улыбнулась, провела ладонью по его спине, успокаивая. Негоже сейчас яриться и пылко доказывать правоту, хоть и хотелось.
– Родичей предупредить надо. Вдруг со злом чужаки идут? Если сейчас в путь отправимся, как раз к утру успеем. А там пусть старейшины решают, что с этим знанием делать.
– А снова бежать когда? – охотник совсем помрачнел.
Уж сколько ждал, что они наперекор всем уйдут вместе, не позволят другим людям судьбу свою решать. Да и Таскув жизнь связывать с воином из рода Мось, которого ей давно уж в мужья прочили, вовсе не хотела. Пусть и говорили, что достойнее спутника ей не найти. Всем он хорош: и в схватках оружных силён, и в охоте ловок, и собой хорош. К тому же внук одного из старейшин. Скоро должен был он приехать – знакомиться. Только не нужно ей то знакомство: Унху всех милее.
