Усмехнувшись, покачал головой. Бабочка — еще ладно, а вот яблоко с червем следует выбросить как можно скорее птицам за окно, не хватало еще одного «питомца».
— А что ты говорил, что я должна решить? Прости, тогда не расслышала, — осведомилась Аврора звонким голосом.
Я невольно вздрогнул. Мне почти удалось не думать о случившемся в спальне, переключив мысли на другое, но…
— Кхм… Должна решить, как скоро покинешь мой дом. Со мной ты не можешь оставаться постоянно… — прокашлявшись, выдавил я, склонившись над разделочной доской, усиленно делая вид, что озабочен исключительно нарезкой мяса.
— Почему? Ты меня выгоняешь? — помимо удивления в ее голосе прозвучала обида.
— Нет, что ты, разумеется, нет! Буду счастлив, если ты решишь погостить подольше, но… Я… — «Опасен для тебя, слишком велик соблазн никому не отдавать и не отпускать». Это правда, только, разумеется, ничего этого не скажу. — Твоя семья наверняка беспокоится о тебе, ищет.
— У меня нет семьи, — отозвалась она спокойно.
От неожиданности я поднял голову и устремил удивленный взгляд на Аврору. Девушка сидела на колченогом высоком табурете, беззаботно болтая ногами, водя пальцем по столешнице рядом с бабочкой.
— Ты ведь не можешь знать наверняка, твоя память…
— Знаю. У меня нет родных. Это единственная преграда? Теперь я могу остаться у тебя навсегда? — Аврора вскинула на меня взгляд нереально зеленых глаз.
Глядя в них, практически невозможно отказать… И я понял — какого черта сопротивляюсь?! Если судьба подкинула шанс, зачем искать причины отказаться от него?
— Да… — выдохнул я, все еще не веря, что это происходит со мной на самом деле.
В следующий миг Аврора с восторженным вскриком бросилась ко мне, чтобы тут же повиснуть на шее. К счастью, я уже был готов к чему-то подобному и перехватил ее, чудом не сбив с плиты сковороду с кипящей подливой.
— Теперь ты окончательно признаешь меня своей избранницей? — воскликнула она, лучась счастьем. И что можно ответить на это? Тем более что мне и самому хотелось бы хоть немного продлить эти сладкие мгновенья.
— Избранницей, единственной, женой… Готов признавать кем угодно, пока ты хочешь оставаться со мной, — признался честно и уже сам нашарил ее мягкие губы.
На секунду замер, давая ей возможность оттолкнуть меня, если вдруг… Но додумать мысль не успел — мне тут же с жаром ответили на поцелуй. В этот раз все было как-то иначе, нежнее, трепетнее. Хотелось, чтобы мгновение длилось вечно… Но запах подгорающей подливы отрезвил, заставив разомкнуть объятья и броситься обратно к плите.
