Глава 7.
Наступил долгожданный день! Я дожила в прошлом уже до Нового Года, ну, почти. Сегодня у нас .... ммм … 20 декабря 1903 года по старому стилю. И наш город уже украшают к приближающемуся празднику. Витрины магазинов заблестели яркими огоньками свечей, мишурой и различными новогодними игрушками.
Наш папа принёс в дом средних размеров, срубленную в лесу ёлку, и мы всей семьёй принялись за украшение красавицы.
В дореволюционной России было всё по-другому. Гирлянд, таких как сейчас, не было вообще. Вместо этого на ёлку водружали специальные тарелочки, на которых прикреплялись восковые свечи – я думаю, что пожарные очень «любят» эти новогодние праздники. Не дай Бог, чтобы свечечка упала – живо всё сгорит. Украшали веточки всевозможными вещами, которые находили дома. Например, из наших закромов достали маленькие стеклянные игрушки. Так же делали и сами из бумаги, новогодние открытки, даже печенье – всё шло на дерево. В общем, ёлка у нас вышла просто класс!
В гимназии тоже поставили ёлку. И кто хотел, мог принести новогоднюю игрушку на пожертвование. Так что все ветки были заполнены различными самодельными украшениями, а некоторые – и простыми стеклянными шарами – естественно их приносили те, кто был побогаче.
***
Как я уже говорила в прошлой записи, нас скоро распустят на каникулы. И вот, последний день учёбы настал. В этот день у нас было, ну, очень мало уроков. Всего лишь три: русский, математика и немецкий. Довольно неплохое сочетание. Эххх… Хоть бы поскорее всё закончилось.
Русский прошёл относительно быстро. Мы знакомились с орфограммами в корнях. Мне было проще – я всё уже это проходила в настоящем. Некоторые орфограммы были похожими, но были и те, которых я не знала или наоборот, то есть те, о которых ещё не знали в начале 20 века.
Математика. Только одно слово уже навевает скукоту. Не люблю её. Там такие задачки сложные. Но учительница тоже играет важную роль. Она может хотя бы нормально объяснить материал, а не сидеть, уткнувшись в список оценок гимназисток? Нет? Тогда нам с ней точно не по пути. По этому предмету я была ленивкой. Не высовывалась, пока не спросят. А если спросят, то всячески старалась вытянуть из чёрной доски помощь. Но… доска глядела на меня молчаливым взглядом, не вступая со мной в контакт. Естественно, Шарик, не выдержав молчания, разворачивался ко мне своей массой и буравил взглядом, пытаясь понять, что такого непонятного в задаче.
Немецкий прошёл тоже идеально не гладко. Так и надо написать. Потому что «от перестановки слов в предложении, смысл не меняется». Так сказала Екатерина Ивановна, а я ей свято верю. Разобрать, что она пытается сказать тебе на русском? Ну, это надо быть сверх-разумом. Даже сама она не всегда понимает, что говорит. Я вливаюсь в коллектив немцев: хотя бы перевожу хорошо. Но выговорить хоть слово – это пытка для меня. Я боюсь себе язык сломать.
