Я обдумывал ответ – особых причин с ним нежничать не было, но все же я человек воспитанный и мягкосердечный. Поэтому я ответил:
– Мы не уверены. Мы просто полагаем, что некоторые моменты требуют разъяснения.
– Например?
– Например, как и когда Маккэн написал заявление о возврате страховки.
– Я уже вам объяснял.
– Знаю. Вы все объяснили.
– Он сам его написал, – настаивал Карпин, поворачиваясь ко мне. – Надо думать, ваша компания уже проверяла почерк и установила, что Джефф Маккэн сам лично заполнил этот бланк. – Он был дьявольски уверен в себе.
– Вроде так, – согласился я.
– Какие еще чертовы пункты вас беспокоят? – Он силился задать вопрос саркастическим тоном.
– Ну, эта ваша поездка в Хемизант-Сити. Вам имело бы больше смысла отправиться в Этроникс, где вас знают.
– Хемизант был ближе. Эта ваша компания хочет меня надуть с деньгами. Не выйдет. Я свои права знаю. Деньги принадлежат мне.
– Вы, кажется, прекрасно обходитесь и без Маккэна, – предположил я.
Гневное выражение его лица сменилось недоумением.
– О чем это вы?
– В Этрониксе мне рассказывали, – пояснил я, – Маккэн был спец по финансовой части, а вы – по металлам, вот почему Маккэн брал на себя кредиты и вообще вел ваши денежные дела.
А выходит, вы и в этом разбираетесь.
– Я знаю, что они мои, – пробормотал Карпин и вернулся к своим занятиям.
Я уставился ему в спину. Что-то произошло, хотя я не мог разобраться, что именно. Только он собрался разразиться гневной тирадой против этой чертовой страховой компании – и вдруг внезапно заткнулся.
И тут я понял. По крайней мере, частично. Я понял, при чем здесь заявление о возврате страховки.
Теперь мне нужно было доказать убийство. Лучше бы найти тело. Потом я бы отвез старикашку в Этроникс и получил недостающие улики.
Я бы вернулся поскорее в Этроникс, довел дело до конца, а потом первым же рейсом на Землю. Выбраться поскорее из этой жары обратно в прохладу скафандра и...
И тут меня осенило. – Черт возьми, – проговорил я, уставясь на то место, где было спрятано мертвое тело.
Карпин оглянулся и, проследив за моим взглядом, метнулся к валявшемуся на кровати револьверу.
Меня спасло то, что он слишком поспешил, кинувшись к кровати, и не сумел вовремя остановиться. Я же, получив выигрыш во времени, был более осмотрителен и завладел револьвером раньше его.
Я выпрямился с оружием в руке и увидел его побелевшее от ярости и разочарования лицо.
– Все, мистер Маккэн, – сказал я, – ваша песня спета. Он понял, что проиграл, но тщился не показать этого:
