– А где вы живёте? – спросил он.
– В общем-то, не так далеко. Я сейчас расскажу. Главное, успокой их. И скажи, чтоб на улицу не выскакивали. Я, когда ухожу из дому, двери не запираю. Мало ли что.
Вовка записал адрес Чарских – такая их фамилия, расспросил о дороге к дому и стал застёгиваться.
– А как зовут ваших ребят? – спросил он.
– Санька и Аня.
– Ну, я понял. А книги-то, зачем везёте?
– Топить нечем. Замерзаем.
– Понятно. Тогда я санки захвачу и печку затоплю.
– Да, пожалуйста, только не больше трёх книжек.
Тётя Оля шумно вздохнула и сказала:
– Какое там тепло с бумаги? Вова, возьми-ка у печи два полена. Пусть детки тоже погреются сегодня.
Уходя, мальчик сказал Антонине:
– Ну, я пойду. А вы грейтесь и за ребят не волнуйтесь.
– Спасибо тебе за всё, Вова, – сказала она.
– Пожалуйста. До свиданья.
Найти Чарских было не трудно. Сначала Вовка поднял на третий этаж дрова и банку с чаем. Толкнул дверь тридцать второй квартиры, включил свет в прихожей. Оставил поленья, сверху поставил укутанную банку с чаем. И спустился за санками. Поднимался с грузом медленно, устал уже. Во рту с самого утра ни крошки. Казалось бы, хлеб вот он, рядом, в кармане, отщипни и съешь. Но этого делать нельзя. Ни в коем случае. Во-первых, в этом кусочке триста граммов выдано на рабочую карточку тёти Марии и всего сто пятьдесят – на его, иждивенческую. И поэтому разделить хлеб пополам имеет право только она. Ну и, во-вторых, когда видишь хлеб, а тем более ешь его, овладевает такое искушение съесть весь кусок без остатка, что в животе появляются спазмы. Нет, хлеб до времени лучше не видеть.
Мальчишка во второй раз распахнул дверь. На этот раз в комнатном дверном проёме стояли два лысых человечка, примерно трёх и шести лет. Оба в пальто. Стояли и наблюдали за тем, как Вовка втаскивает в прихожую санки, распутывает верёвку, стягивающую книги.
– Привет, малыши. Узнаете санки?
– Это наши санки, – сказал ребёнок постарше. – А где мама?
– Скоро придёт. Меня зовут Вова, тебя – Санька, да?
– Да, – ответил мальчик. – А это Анечка.
– Понятно. Вы эти книжки в комнату перенесите, а я печкой займусь.
– А это что? – девочка указала пальчиком на закутанную в тряпицу банку.
– Ой, забыл! – воскликнул Вовка. – Это же ваша мама передала вам горячего чая. Айда на кухню. Где ваши стаканы?
Санька и Анюта сели за стол, подождали, пока Вовка нальёт им чаю, и стали греть свои ладошки о запотевшие стаканы. Оба белоголовые, худенькие, глазастые. И тут девочка тихим, как журчащий ручеёк, голоском виновато сказала:
