– Доктор Бо, вы говорите чересчур витиевато, – отмахнулась Глаша. – Лисофанжеанцы сами виноваты, что остались без солнца. И я никому ничего не должна. Скажите, что правда на моей стороне!
– Правда, – начал Доктор Бо, – еще более сложное абстрактное понятие. Правда – если она причиняет боль и страдание другому, может ли она быть правдой?
– Да, перестаньте же вы меня учить! – разозлилась Глаша, расплескав чай на стол.
– Тише, Глаша, тише, – Доктор Бо, ничуть не обидевшись, бережно вытирал салфеткой стол. Глаша молча, насупившись, наблюдала, как Доктор рисовал мокрым следом салфетки знак бесконечности между расставленными чашками. Затем подлил еще чай Глаше и себе, миролюбиво добавив:
– Пожалуй, еще по чашечке.
Было пять утра, когда Глаша вылила на спящего с открытым ртом Киру холодный сладкий чай и сообщила, что Доктор Бо дает им свою лодку, провизию, чтобы они смогли добраться до острова с выходом на чердак. И надо поторопиться. Подскочивший от неожиданности Кира отплевывался и гневно возмущался, зачем надо было выливать на него чай.
– Тише, Кира, тише, – шикнула Глаша. – В больнице спят пациенты. Не разбуди.
Когда они пробирались по больничным коридорам к пристани, Глаша удивленно заметила, что палаты были переполнены, люди спали даже в коридорах. Никогда еще больница не была настолько заполнена пациентами. Казалось, здесь собралась половина Лисофанже.
Глаша время от времени останавливалась, вглядываясь в спящие лица, и спрашивала Доктора:
– И этот здесь? И тот здесь?
Доктор молча кивал. Когда они прощались на пристани с Доктором Бо, Глаша спросила:
– Чем они больны?
– Кто чем, – пространно ответил Доктор.
– Но вы же их вылечите, Доктор Бо? – озабоченно спросила Глаша.
Доктор Бо улыбнулся добрыми глазами и кивнул:
– Конечно, вылечу, Глаша.
Глаша села в лодку, где уже кутался в клетчатом пледе Доктора Кира, оттолкнулась веслом от пристани и махнула Доктору на прощание:
– Спасибо за всё, Доктор Бо!
Гребли по очереди. Кира быстро приноровился к веслам и греб не хуже Глаши. Правда с направлением движения выходила путаница. В утреннем тумане и вечных сумерках блуждающие острова появлялись из темноты в метрах десяти, и в них нужно было умудриться не врезаться. Пару раз ребята вылетали на мель, вылезали из лодки, толкали ее обратно.
Доктор дал им с собой компас, но по мнению Глаши толку от компаса не было. Глаша, первое время задумчиво сидевшая то на веслах, то на носу, начала раздражаться, вертя компас в руках и швырять его о дно лодки. Наконец, Глаша вышвырнула компас за борт и вновь притихла.
