– Что?! – я ошалело уставилась на этого дрища, который явно считал себя местным мачо.
Ленка начала хохотать, да так, что чуть чаем не подавилась.
– Слышь, зато смотрю ты у нас через чур стараешься сделать из себя нечто ебабельное, – резко бросила я ему в ответ.
– Не пытайся меня оскорбить, – он ухмыльнулся, всем видом давая понять, что мой выпад нисколечко его не задел, – это ничего не изменит, вид у тебя…
– Заткнись! – зашипела я, не дав ему закончить фразу.
– Ну, ты поняла, – посмеиваясь сказал он и удалился в коридор.
– Козел, – буркнула я себе под нос, а потом спросила у Лены, – что, у меня совсем видок ни к черту?
– Всем привет! – поздоровалась с нами Маринка, расстегивая свою цигейковую шубу.
– Привет! – отозвались мы с Леной.
– Ну, ты лохматая, – ответила мне подруга на заданный ранее вопрос, – и какая-то… замученная.
– Да у меня опять, бл… ь, баба Зина…
– Что на этот раз? – спросила Марина, – Демоны? Или сам дьявол навестил ее?
– Судя по грохоту и громкости ее криков, думаю дьявол решил устроить у нее тусовку со всей своей свитой, – недовольно ответила я, чем вызвала смех девчонок.
Я пошла к кулеру, чтобы налить себе кипяток и попить дешевый растворимый кофе. Никаких кофемашин у нас, естественно, не было.
– Всем доброе утро! – радостно воскликнул Алешка, круглое пузо которого было обтянуто выцветшим пуховиком. Он являлся нашим программистом, а заодно и тем чуваком, на которого взвалили такую миссию, как заправка «гребучих» картриджей, так он сам о них отзывался.
Он с грохотом пихал куртку в лакированный шифоньер, почему-то роняя вешалки. Он вечно такой, шумный, неуклюжий, как медведь в лесу.
– Женька, ты чЕ такая? Пила что ли вчера? – уточнил он, когда наконец пристроил пухан в недра шкафа.
– Лучше не спрашивай, – я сморщила нос и отпила кофе.
– У нее там опять соседка колдовала, – усмехнулась Маринка.
– Блин, позови нас в гости как-нибудь а, – усмехнулся Алешка, – прям хочу глянуть на эту бабку!
– А если бабка потом подпалит квартиру, за то что у Женьки шабаш? – уточнила Лена со смехом.
– А у нее нет родственников там, или кого? – уточнила Марина.
– Нет, – я покачала головой, глядя на столетнюю карамель «Ивушка». Не знаю откуда взялась эта одинокая конфетка, но она уже месяц лежит на моем столе, и я ее тихо ненавижу. С детства терпеть не могу эту карамельку. Еще раз бросив взгляд на дурацкий фантик конфеты, я продолжила:
– Никого у нее нет, сын погиб, муж давно умер, может поэтому она такая чокнутая, – на самом деле бабку можно пожалеть, никому такой участи не пожелаешь. Но тяжело быть понимающей, когда не спишь ночами из-за воплей и стука по стенам.
