После минутного молчания она спросила:
– Вы вооружены?
– Разумеется, нет. За кого вы меня принимаете?
– Распахните-ка пиджак, – потребовала Бетти.
Я распахнул пиджак и показал ей, что у меня нет наплечной кобуры. Потом повернулся спиной и приподнял полы пиджака, дабы она увидела, что и в заднем кармане брюк у меня тоже нет оружия. Опять повернувшись к ней лицом, я сказал:
– Хотите, я закатаю штанины? Может, у меня нож к ноге привязан.
– Я должна соблюдать осторожность, – заявила Бетти, – после того, что случилось с Мэвис...
– Разумеется. Капелька осторожности стоит ведра крови.
Глазок снова закрылся, зазвенела цепочка, и дверь распахнулась.
Несколько секунд Бетти разглядывала меня, крепко вцепившись в дверную ручку и решая для себя, не замышляю ли я нападение. Потом сделала шаг назад и посторонилась.
– Ладно, заходите, – сказала она.
Я и зашел. Гостиная была длинная и узкая, с серыми стенами, выдержанная в стиле Гринвич-Виллидж до такой степени, что казалась скорее театральной декорацией, нежели настоящей жилой комнатой. Все избито, все по шаблону. На черном кофейном столике, отдаленно похожем на японский, лежала серая коряга.
Посреди одной стены висело модернистское полотно, изображавшее грязное разбитое оконное стекло. Низкий стеллаж из досок, поделенный на двенадцать полок перегородками из положенных без раствора кирпичей, дешевый проигрыватель на столике, явно купленном с рук, а рядом – пять или шесть долгоиграющих пластинок. Три бутылки из-под «кьянти» были с большим вкусом подвешены в простенке между окнами, скрытыми занавесками из красной мешковины. На разнокалиберных столиках – пара бутылок из-под мозельского, заляпанных свечным воском, а посреди потолка – крюк, благодаря которому нетрудно было определить, где висел регулируемый по высоте светильник, когда такие светильники еще были в моде.
Убранство квартиры плохо вязалось с обликом Бетти Бенсон, который был гораздо больше под стать ее имени. Кабы в ее глазах сияли маленькие белые звездочки, она выглядела бы точь-в-точь как та девушка на картинках Джона Уиткома в субботней «Ивнинг пост». На вид Бетти была типичной миловидной стопроцентной американкой, безмозглой студенткой-первокурсницей с копной каштановых волос, привлекательным глуповатым личиком и вполне сносной, хотя и не очень впечатляющей фигурой. Она была одета в серый вискозный свитер и розовые велосипедные шорты. Лет через пять она сменит свою корягу на посудомоечную машину и мужа и переберется в пригород, в один из новых жилых районов.
