− Понятно. Значит, Оскар Уайльд – и дедушка Насти Мазловой придал лицу безмятежное выражение.
Почти никто не понял «шутки юмора». Лишь некоторые родители попались образованные. Они хохотали от души. А громче всех – мама Платона. Она хохотала до слёз, и многие уже стали смотреть на неё как на умалишённую, особенно уборщица.
Мама Платона тоже хвалилась учёбой сына. Но в отличие от других мам, она не преувеличивала. Платон и правда был очень умным: учился в математическом лицее, принимал участие в олимпиадах, сдал уже английский язык на третий кембриджский уровень.
− А чего вы вчера на тренировке не были? – интересовался у мамы Платона дедушка Насти Мазловой.
Дедушка Насти Мазловой за всеми следил, у него это не специально выходило, просто привычка.
− В школе задержали.
− В школе задержали, − передразнивал дедушка Насти. – Да бросайте уже в школе задерживаться. Отзвенел звонок, ноги в руки, мешок в портфель и – бегите, тикайте! Мальчик должен не брюки протирать, в смысле стулья просиживать, а спортом заниматься. Он должен быть сильным. Воином.
− Прошу не давать мне глупых советов! И вообще: не лезьте в нашу жизнь!
Дедушка Насти недоумевал:
− Да я не лезу. Просто мальчик должен быть…
− Вы за своей внучкой следите, − мама Платона завелась как волчок на гладком полу, её закрутило, она уже не могла остановиться, даже если бы захотела, крутилась по инерции.
− А что за ней следить? У меня внучка – чемпионка, в отличие от вашего сына.
− Внучка-чемпионка, − передразнила мама Платона. – Чемпионка, а сколько дней в месяце не знает.
− Знает!
− Не знает, ничего ваша внучка не знает! Мы же были с вами в спортдиспансере?
− Ну.
− Вот и «ну». Ваша Настя на календарь в регистратуре посмотрела, он на стене висел, и стала спрашивать, почему после тридцать первого числа первое идёт, а не тридцать второе.
По фойе пронёсся смешок и все зашушукались: вот так мама Платона! Вот так припечатала чемпионов!
Но дедушка Насти совсем не обиделся. Он отмахнулся и сказал.
− Да ну. Это ерунда. Настя ещё маленькая. Выучит месяца.
− А мой Платон с двух лет знает, что в месяце – тридцать дней.
− Зато ваш Платон на два года старше, а медленнее моей сто-кроль плывёт. А? Что? Съела?
− Мой Платон – брассист! Вы мне своим кролем не тыкайте!
На этом обычно перепалки у мамы Платона и дедушки Насти заканчивались. Брассистов в бассейне было немного, их берегли и уважали.
…До школы Платон был обычным воинственным мальчиком, ни что не предвещало в нём вируса ботанизма. В песочнице он бил всех детей в кровь. И в детском саду верховодил, а, когда подрос, − на детской площадке. Везде, во всех играх он был боссом, предводителем, шефом, всеми управлял, всех себе подчинял. «Платонушка, сынок – ты лучший! − говорили ему папа с мамой. – Если кто обижает, бей сразу, давай сдачи, а с воспитательницей и другими родителями мы разберёмся сами». Когда Платон пошёл в школу, всё резко изменилось. Теперь мама требовала отличной учёбы и примерного поведения:
