Филимонова стартовала в предпоследнем заплыве по крайней дорожке>8. Ей вдруг так захотелось хорошо проплыть. Показать, что она талантливая пловчиха, что она лучше остальных! Пусть Лаврентий Леонидович увидит, как она плывёт. Он как раз стоит и даёт свисток, только что-то свистка всё не было, крякнула какая-то крякалка… Все поплыли.
− Плыви, Настя, плыви! – сказал Лаврентий Леонидович.
И Настя поняла, что прозевала старт. Она так разозлилась, и всё думала, пока плыла – как же это без свистка. Неужели эта крякалка и есть теперь свисток? На втором повороте она догнала всех, на третьем вырвалась вперёд. Но поворотов-то предстояло семь, а бассейнов, соответственно, восемь. К пятому повороту Филимонова почувствовала, что руки и ноги немеют – она задыхалась, но плыла. После шестого поворота, она на секунду остановилась, увидела всех впереди себя, поняла что всё, что не имеет смысла плыть, она всё равно будет последней. Филимонова поднырнула под ленту дорожки, подтянулась на бортике, вылезла. К ней уже бежала медсестра, отвела в кабинет. Филимонова наврала, что у неё свело ногу, и закололо в боку, и вообще кружится голова. Медсестра попшикала чем-то освежающим на ногу, дала какую-то таблетку, и Филимонова поплелась в раздевалку. Дверь в кабинет медсестры размещалась рядом с судейским столом. Была пауза, никто не плавал, сканер на столе выплёвывал грамоты, группа тренеров собралась вокруг Лаврентия Леонидовича, о чём-то говорили.
− Ну что, Настя? – спросил Лаврентий Леонидович. – Всё хорошо?
Настя кивнула. Она обернулась на тренеров, и увидела, что все они немножко смеются над ней, одними глазами, но смеются. И ещё она поняла, что они все её знают и все понимают, что никакую ногу у неё не свело. Настя прошла мимо тренеров, поправляя распущенные мокрые волосы, прошла мимо двери мужской душевой, зашла в женские душевые, встала под душ и разревелась… Ей казалось, что мир бассейна так несправедлив, так ужасен. В школе, как же все любят её в школе! Все хотят с ней дружить. И во дворе, и на детской площадке. А тут она – совершено одна среди задавак-монстров, которые плавают как торпедные катеры, ходят с гордыми лицами, но с позорными ватками в ушах, натягивают даже весной шапки и капюшоны… Настя вышла из спортивного комплекса. Было сухо, небо глубокое, тёмно-синее; и уже мерцала в бездонном бассейне вечности Полярная звезда… Что-то прилипло к Настиному сапогу… Дома Настя разглядела, что к подошве прилипла жвачка…
