− Настя! Ты?! – восклицала она. − Плавай тогда с мальчиками. Девочек, сама видишь, и без тебя на дорожке много.
И Настя плавала. Она вдруг поняла, что ей ужасно нравится делать стартики, повороты, подныривать на сальто и выныривать как можно дальше после прыжка с тумбочки. Но по-прежнему не нравится уставать! И потом плестись домой по морозу в темноте. На обратном пути хотелось есть, хотелось горячего чаю. Насте было одиноко на каждом из пяти светофорах и на всех десяти дорогах. «Вот бы кафе! – мечтала Настя. − А там какой-нибудь мальчик, пусть даже тот дохляк с пирожками, и ждёт меня за столиком. А я улыбнусь и закажу двойной кофе-капучино (в сериалах же пьют только кофе) и какой-нибудь торт, всё равно какой, но главное, чтобы со взбитыми сливками и с орешками»… Мечтая, Филимонова укорачивала обратную дорогу до дома, входила в квартиру, валилась на диван, но надо было ещё идти в школу, забирать младшую сестрёнку с продлёнки. «Хорошо, что не в садик, хорошо, что сестра уже школьница, − думала Филимонова. – В садик я бы точно не доплелась, упала бы в сугробе, свалилась и замёрзла». Филимонова наливала в пластиковую бутылочку из под коки чай-кипяток—бутылочка на глазах наклоняла горлышко – будто кланялась Филимоновой. Филимонова глотала на улице горячий чай из покорёженной бутылки – чай на морозе остывал быстро…
Соревнования Филимонова по-прежнему обожала. И пусть многие знакомые мальчики и девочки больше не замечали её, но всё равно оставались мальчики, которые Филимонову замечали. Филимонова плавала уже на соревнованиях со старшими. И ей стало неудобно не разминаться. Приходилось потом ждать своего заплыва с мокрыми волосами, заворачиваясь в полотенце. И всегда рядом оказывался мальчик, с которым Настя болтала, общалась, который был от неё без ума и, казалось, не замечал, что волосы у Насти мокрые и висят как палки.
И вот настал самый трагический для Филимоновой день. Отбирали на первенство города. На соревнованиях плыли только двести метров кролем. И всё. Никаких брассов, никакой «спины» − коронных дистанций Насти. Филимонова впервые сидела и смотрела соревнования, ни с кем не болтая. Большие девочки, лет по шестнадцать, плавали как рыбы, как русалки. «Ведь я тоже так могу, − думала Филимонова. – Ну потом в будущем. Я буду ходить на тренировки, буду! Да и пусть буду уставать. Потерплю. Я тоже хочу так плавать. Я хочу быть как эти девочки − настоящей русалкой».
