В буднях 3 «А», наполненных падежами, задачами, двойками и пятерками, теперь поселилось настоящее творческое счастье. Ирина Арчибальдовна и другие учителя младших классов разделили своих детей по трем направлениям: вокал, танцы и театр. Вести конкурс выпала честь Родиону Тимофееву и нашей выздоровевшей Аришке Гришаковой, как лучшим чтецам в параллели.
Танцевальный ансамбль из трех девочек и трех мальчиков с поэтическим названием «Галатея» готовился исполнить фокстрот. На репетициях ноги танцовщиков заплетались, руки не слушались, а спины болели, но под чутким руководством Ирины Арчибальдовны и школьного хореографа, танец становился лучше и лучше с каждым днем. Неплохо шли дела и с постановкой сценки. Жемчужиной вечера и главным козырем 3 «А» должно было стать талантливое пение самой красивой девочки класса Полины Леоновой. Решили, что она будет исполнять гимн школы, и теперь Полина добросовестно репетировала вместе со всеми.
Полина была той девочкой, которую любили все. Она играючи училась на одни пятерки, имела много друзей, прекрасно пела и была красавицей. Длинные густые светлые косы, огромные голубые глаза с пушистыми ресницами, высокий рост и грация в каждом движении. Аришка считала ее феей. Нет, она не завидовала Полине. Восхищалась. Будучи слегка неуклюжей, рассеянной, рыжей и лохматой из-за непослушных волос, Аришка понимала, что ей такой идеальной не стать никогда, понимала, что люди любят именно таких, как Полина. Ну, а ее? Ее дразнят, считают чудной, над ней смеются и не хотят дружить. Но в день, когда в квартиру номер 112 ввалился Тимофеев с тремя листами сценария, это понимание дало трещину.
Родион, вечно подкалывающий Аришку, теперь общался с ней абсолютно нормально и по-товарищески. И Аришка решила, что она не такая уж пропащая и жуткая. Они слаженно репетировали свой текст каждый день после уроков, звонкими голосами тренировались объявлять участников и задерживались в школе до вечера.
Трифон скучал по своей маленькой хозяйке и страшно обижался на ее отсутствие дома, но решил копить возмущение до выходных.
– Я предъявляю тебе претензию, барышня! – драматическим голосом изрек в субботу домовой.
– Что такое? Неужто ванильные сухарики были опять недостаточно хрустящими? – смеялась Аришка.
– Нет! Сухарики, как раз, единственная радость в моей жизни. С тех пор, как у нас побывал этот юноша, ты совсем не уделяешь мне внимания, я теперь телевизор смотрю по десять часов в день! Это трагедия! – Трифон закончил речь, которую репетировал два дня перед зеркалом в ванной.
