– А что значит освободилось место? – подозрительно спросил я.
– Одного мальчика сегодня отчислили за плохое поведение.
Едкий комок в горле перехватил мое дыхание.
– Ну, что ты застыл? Разве не рад? Я сказала директору, что у тебя разболелся живот от волнения и что ты сейчас подойдешь.
Мы поднялись наверх, я судорожно соображал, как мне поступить, и видел только один выход.
– Привет, Сережа, – пожал мне руку директор, – ты, говорят, страсть как хочешь учиться? Мы таких любим, добро пожаловать в нашу школу.
– Спасибо, но только не такой ценой, – бросил я в ответ. – Я так не могу.
Директор и мама переглянулись. А я продолжал.
– Мы с Мишкой лучшие друзья, я его знаю как свои пять пальцев. Бывает, человек из благородства совершает плохой поступок, а вы его сразу вышвыриваете вон, не дав ни малейшего шанса оправдаться. Вы даже не разобрались, за что он ударил того негодяя. И я ни за что не предам друга, заняв его место, пусть это даже стоит мне целой жизни.
Я почувствовал, как неконтролируемые слезы скопились у моих глаз, отчего мне было ужасно стыдно, я молча развернулся и выбежал вон. С гимназией было навсегда покончено.
Глава 9. Театр одного актера
Мама дулась на меня всю дорогу по пути домой и не хотела разговаривать. Наконец, не выдержала:
– Да где ты успел познакомиться с этим мальчиком? И откуда ты столько всего знаешь про эту школу? Что с тобой вообще происходит? Ты последнее время сам не свой. Мне кажется, ты чего-то не договариваешь!
Я глубоко вздохнул, обдумывая: а можно ли рассказать маме правду?
– Мам, прости меня. Я тебя обманывал, – начал я подбирать слова.
– Я это поняла, не бойся, можешь мне все рассказать, я пойму.
– Даже не знаю, с чего начать. Я не тот, за кого ты меня принимаешь.
Мама взяла меня испуганно за руку:
– Ты вляпался в историю? Это Вовка тебя втянул? Что вы натворили? – не унималась она.
– Да причем тут Вовка? Понимаешь, я не из этого мира.
– Понимаю, сынок, тебе кажется, что мир настроен против тебя, ничего страшного, это пройдет. Ты точно ничего не натворил? – продолжала беспокоиться мама.
– Ничего плохого я не сделал. Но я не знаю, как мне дальше жить, как правильно поступить. Я не должен быть здесь, это ошибка, это все мое дурацкое любопытство, – чуть было не заплакал я от отчаяния.
Мама меня обняла и сказала успокаивающим голосом:
– Все хорошо, сынок. Ты просто начал взрослеть, – и мы молча ехали до самого дома, каждый думая о своем.
Мне нужно было вернуться на занятия, но я не хотел туда идти, боясь опять попасть в какую-нибудь историю. Меня одолевали сомнения: имею ли я право учиться здесь вместо настоящего Сергея, вмешиваться в его жизнь. Да и куда он, собственно, пропал? Этот вопрос никак не давал мне покоя. Я не хочу притворяться и жить за другого человека, я хочу домой, в мой мир, в мою реальность.
