Хлопнула дверь, и в палату ворвалась Наташа:
– Людка уехала!
– Куда уехала? – спросила Марина с перекошенным от леденца лицом.
– В город, на продуктовой машине. Насовсем. Она и вещи все забрала.
– Ура! А я-то думаю: почему её за завтраком не было? Хоть бы не вернулась!
– А что, может вернуться? – испугались сёстры.
– Ну не знаю… У нас в отряде одна вожатая осталась на сорок человек, где ещё взять? – пожала плечом Оля.
– А что вы тут делаете? – заинтересовалась Наташка.
– Конфеты для гномика-матерщинника.
– А-а-а, в прошлом году мы тоже с девчонками вызывали, только не получилось…
Любка нашарила в тумбочке свой песенник, посмотрелась в маленькое зеркальце и с безразличным видом бросила:
– Пойду погуляю…
Гулять отправилась в сторону третьего отряда: вдруг случайно Алика увидит? Она попила холодной воды из фонтанчика и, оглянувшись по сторонам, сорвала с клумбы ромашку, принялась обрывать лепесток за лепестком, шепча: «Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт… Любит, не любит, плюнет… поцелует! Ух ты…»
Третий отряд в беседке полным составом пел под баян песню про картошку-тошку. И Алик там тоже был. Одетый, как всегда, в пионерскую форму, с чуть косо сидящей пилоткой на голове, он не сидел со всеми на скамейке, а стоял, опершись локтями о крашеные перила.
Вожатые из третьего отряда с соседней скамейке приглядывали за своими пионерами, что-то записывая в тетрадь. Любка, сделав независимое лицо, опустилась на лавку неподалёку и принялась листать песенник, будто ничего интереснее в жизни не было.
– Слушай, что за мальчик с нашими там стоит? – услышала она.
– В пилотке? Не знаю… Из другого отряда к кому-то приходит, я его часто вижу.
– Да пусть ходит, никому не мешает. Хороший мальчик – это видно.
Любка насторожилась. А ведь Алик сказал, что из третьего отряда, как такое может быть?
– Привет.
Она испуганно ойкнула и подняла глаза.
– Напугал? – Алик плюхнулся на скамейку рядом с Любкой.
– Нет…
В душе снова вспорхнули разноцветные бабочки – приятно всё-таки, когда мальчик сам подходит и сам заговаривает.
– Ты был вчера на дне Нептуна? – Она просто так спросила, видела же прекрасно, что был. – Людка-то, Людка!
– Ага. Надо было её проучить.
– А кто её проучил? – живо заинтересовалась Люба. – Ей купальник заменили, да?
Ну точно, как же они с девчонками сразу не догадались!
– Не знаю. Мне очень захотелось, чтобы она на всю жизнь запомнила, что издеваться над тем, кто не может ответить, – гадко. И вообще, конечно, нельзя, но над слабыми особенно.
