– Как посмели вы нарушить уговор?! Зачем пришли? Да ещё и с топорами! Или забыли, что вам путь в запретный лес заказан?
Рычун услышал, как что-то упало в снег. Потом ещё. Жалкие орудия – топоры и вилы – выскальзывали из ослабевших рук притихших мужиков и терялись в сугробах.
– Ну! – прикрикнул Чернолап. – Зачем пожаловали?!
– М-м-ы, мы ли-ли-лишь хо…
Тут мужик в густой меховой шапке с кудрявой рыжей бородой набрался храбрости и выпалил:
– А ну, верните наших детей!
Он выпучил глаза, словно удивляясь собственной смелости, и, смутившись, тут же надвинул шапку пониже на лоб, и присел в сугроб.
Чернолап вопросительным взглядом окинул свою стаю. Те недоумённо мотали головами.
– Какие к лешему дети? – продолжил он низким спокойным голосом. – Да хватит уже дрожать. Говорите!
Переваливаясь с боку на бок, застревая в сугробах, навстречу волку вышел широкоплечий мужик. Собрался с духом, выпятил грудь, снял шапку и представился:
– Потап я. Плотник деревенский. Отдайте моих детей, ведь они – самое дорогое, что у меня только есть. Пожалуйста, зачем вам…
– С чего вы решили, что дети у нас? – перебил Чернолап.
– Так ведь это… Я ж сам… Своими глазами…
– Не мямли. Рассказывай по порядку!
– Есть у меня дети. Маша и Вова. Мальчик и девочка. То есть наоборот. Девочка и мальчик. Так уж любят они Новый год! А кто ж не любит?! Уже который день места себе не находят. Игрушки мастерят, хату украшают. Дома и разговоров-то только о том, когда вы к ним придёте. Ждут вас очень. Ну то есть ждали. А вот с утра, – в голосе Потапа послышались ледяные нотки, – выбежали они на улицу поиграть, а мы-то с женой дома сидим, у печки. Гостинцы, значится, готовим. Для вас. Вдруг слышим, кричат радостно: «Ёлка, ёлка пришла!» Я ещё подумал: «Как-то рановато для еловых волков. Чего это они?» И тут крики оборвались. Как отрубило. Схватил, значится, я шапку, шасть за ограду и вижу, ёлка в лес убегает. А детей, кровиночек моих, с тех пор никто и не видел. – Мужик злобным взглядом обвёл стаю. – Кто-то из ваших это! Еловые волки моих детей в лес уволокли!
Деревенские мужики осмелели. Снова загалдели. Какой-то тощий мужичок замахал над головой топором.
– Сдались нам ваши дети! Что мы с ними делать-то будем?! – недоумённо завыли еловые волки.
– А нам почём знать! – заорали в ответ мужики. – Да только видел Потап утикающую ёлку. Кто ж, кроме вас, может ёлкой оборачиваться!
В спор врезался хриплый сильный голос, и все волки сразу затихли.
