– Ксения! Ты меня слышишь? – я стала трясти ее за плечи.
– Да, – слабо ответила она. – Ну зачем ты меня приволокла? Какой смысл?
– Смысл?! А какой вообще во всем тогда смысл?! Я три недели тебя искала. Не ради тебя. Ради Дена. Он, если хочешь знать, – моя первая любовь. А он тебя любит, ты его сестра. А еще есть очень хорошие люди, которые хотят тебя удочерить. Там тоже твой брат, по отцу. Он тоже… хороший…
– Откуда ты все это знаешь?
– Оттуда, – резко ответила я.
– Моя мама умерла. А ведь все это было для нее. Я хотела заработать денег, чтобы вылечить ее. Чтобы она больше не пила. Мы с дядей Сашей нашли хорошую клинику, где лечат алкоголизм. Они мне обещали за картину деньги. Я бы ее вылечила…
– За какую картину? Этого Добужинского?
– Да. Лев Семенович этим занимается. Они через свои связи опубликовали в каталоге якобы неизвестную раньше картину Добужинского из частной коллекции. Картину эту нарисовал другой парень. Но он жил с соседями: то ли наркоманами, то ли алкоголиками. Они устроили пожар, картина сгорела. Тот парень переехал и снова стал ее рисовать. Но что-то опять там не заладилось, и они нашли меня.
– Не заладилось, – пробормотала я, вспомнив, как погиб Борис.
– В Америке есть очень пожилая женщина. Ее родители когда-то эмигрировали из России. Она считает себя русской, любит Петербург и коллекционирует картины известных художников с изображениями города. Еще она очень богатая.
– И этот Лев Семенович хочет подсунуть ей картину, нарисованную тобой, но выдать ее за творение Добужинского?
– Да. Это не новая схема мошенничества. У него большие связи. Он подкупил экспертов и редакторов каталога. За картину та женщина готова отдать огромные деньги… надо же, они пожалели даже маленькую часть, которую обещали мне…
– Человеческая жадность безгранична, – согласилась я.
Я не стала напоминать Ксении о том, что она участвовала во всей этой афере незаконно. Именно она рисовала картину. Получается, что все это задумывалось еще давно. И сперва картину нарисовал Борис. Потом ее сфотографировали, чтобы опубликовать в каком-то международном каталоге. И в тот же день картина сгорела. Ему пришлось рисовать заново. Лев Семенович снял Борису полностью всю квартиру, чтобы соседи больше не помешали.
Но Борис решил продать картину в обход Льва Семеновича, напрямую той пожилой женщине в США. И забрать все деньги себе.
Лев Семенович узнал об этом, они пришли вдвоем с дядей Сашей к Борису, запугали его. А дальше пошла череда трагических случайностей: Борис испугался, видимо, отшатнулся, у него упала банка с растворителем на подоконник, туда же упала зажженная сигарета. Дальше на нем, например, загорелась одежда. И картина тоже загорелась. Уже второй раз.
