– Чтобы писать картину, на которой унылый обшарпанный двор?
– Добужинский, кроме прочих картин, писал именно унылые дворы, как ты сказала. Изнанка Петербурга – его именно это вдохновляло в городе.
– Извини, я, конечно, не очень разбираюсь в живописи… но при чем тут какой-то Добужинский, если картину писала ты?
Ксения промолчала.
– Как ты думаешь, что это был за выстрел? – спросила она.
– Может, твой дядя Саша выстрелил в воздух, а этому Льву Семеновичу сказал, что стрелял в тебя, но промахнулся, и ты все равно убежала. На другом берегу есть какая-то дорога?
– Не знаю, – дрожащим голосом ответила Ксения.
– Ладно, главное, что про эту секретную дверь почти никто не знает. Значит, нас будут пытаться поймать с другой стороны реки.
На берегу мы кое-как выбрались из лодки, я при этом ступила ногой в ледяную воду.
К этому времени небо затянуло тучами. Стал накрапывать дождь. Мы бежали в темноте без разбору, стараясь выйти на какую-нибудь дорогу.
Вскоре перед собой мы различили мост. Дождь стал сильнее.
– Бежим под мост! – крикнула я.
Под мостом мы неожиданно обнаружили несколько кирпичей, кучку веток и даже спички в жестяной банке.
– Да, – задумчиво пробормотала я. – Похоже на пристанище бездомных.
Мы разожгли костер, и я попыталась высушить свой мокрый носок и кроссовок. Получалось не очень. Но дождь все равно нужно было переждать. Ксения тоже села у костра. Ее била дрожь. Она задумчиво смотрела на пламя.
– Как тебя зовут? – вдруг спросила она.
– Майя.
– Понятно. Очень приятно.
Я улыбнулась. Самое время познакомиться.
– Оттуда ты взялась, Майя?
– Ох, – пробормотала я, – это очень длинная история. Давай я ее тебе расскажу, когда мои ноги будут сухие? Желательно у меня дома.
– Хорошо, – сказала Ксения и оглянулась.
– Слушай, – пробормотала она и взялась за свой лоб. – Ты… спасибо тебе… за Винсика спасибо и вообще. Извини.
Ксения вдруг вскочила и побежала к реке. Рыжик ринулся за ней.
Не веря в происходящее, я на бегу стала надевать свой кроссовок. Я догнала Ксению у самой реки, схватила ее за волосы и стала тащить обратно под мост.
– Сумасшедшая! – кричала я. – Ты куда собралась? Топиться? Что у тебя вообще в голове?
Я кричала какие-то ругательства и волокла Ксению под мост. Она уже не сопротивлялась. Я кинула ее возле костра, села рядом на землю.
Ксения сидела молча, только ее зубы громко стучали.
– Больная, – зло пробормотала я.
Тут до меня дошло: она и правда была больна. Я потрогала ее лоб: он горел.
