– Ну ты и авантюристка, – протянула я потрясенно.
– От авантюристки слышу, – парировала Марианна.
– Но тебя же найдут люди Климова.
– Климову и его людям предстоит много лет сидеть в тюрьме, никто меня не найдет.
– Но это же воровство! – не успокаивалась я.
– Ой, да хватит тебе. Ну какой толк в этих картинках? Висеть на стене? Так кому нужно, тот купит и повесит. А я выучусь, стану известной на весь мир танцовщицей, создам свой ансамбль, и даже свою школу. Прямо в своем поселке построю школу танцев имени Марианны Пеньковой. И на моей школе повесят табличку: «Здесь училась почетная жительница поселка Марианна Пенькова». И все в поселке будут называть меня по имени-отчеству, «Марианна Федоровна», а не как сейчас, «Марианка – засран…»
– Марианна! – перебила я ее. – Хватит. Я ничего не хочу об этом знать, серьезно. Постарайся как можно скорее решить вопрос с жильем.
Но Марианну уже было не остановить.
– Понимаешь, Майя, я дам шанс таким же девчонкам моего поселка, как и я, почувствовать, что они тоже чего-то стоят, что-то могут. Что есть и еще какая-то другая жизнь. Я даже уже продумала интерьер моей школы, хоть до этого мне еще, конечно, не скоро. А сегодня вообще была ржака.
– Все, серьезно, не хочу ничего знать о твоих делах! – повторила я и пошла на кухню.
Марианна пошла за мной.
– Нет, правда, я тебе расскажу, это очень смешно, – не унималась она. – В общем, тот старичок организовал нам с сестрой встречу с мужиком, который разбирается в этой всей живописи и который подтвердил, что картины настоящие и обещал их купить.
Я демонстративно делала вид, что мне совершенно неинтересен рассказ, а Марианна продолжала говорить, хихикая.
– Так вот, пришли мы с сестрой на встречу в парк показывать картины и чуть не умерли от смеха.
Короче, была у нас прабабушка, очень старенькая и немного не в себе, что неудивительно в девяноста лет. Так вот, у нее над кроватью висел портрет молодого прадедушки в военной форме, а рядом – плакат мужика какого-то древнего. То есть на плакате он как раз молодой, такой смешной, какой-то иностранный певец: волосы уложены здоровой черной плямбой на голове и блестят.
– Элвис Пресли, что ли? – напряглась я.
– Точно! – обрадовалась Марианна моему интересу. – Мы с сестрой однажды на этом прабабушкином плакате подрисовали этому Элвису усы и три гнилых зуба. Так прабабушка за нами гонялась по всему двору и хлестала крапивой. Кричала, что мы «загубили любовь ее юности», представляешь? И вот мы приходим на встречу сегодня в тихое место в парке, все так серьезно, я даже охранника наняла. А там – прямо вот этот мужик с плаката. Я даже не знаю, как мы с сестрой выдержали и не засмеялись. Прямо вспомнилась та физиономия с пририсованными зубами.
