***
В центре большой просторной залы стояла большая кровать с четырьмя деревянными изогнутыми ножками. На ней было расстелено красное бархатное покрывало, на котором сидел ребёнок. Недавно ему исполнилось полгода и он неуклюже покачивался из стороны в сторону, то и дело отводя маленькие пухлые ручки в стороны. К нему подошёл отец – высокий мужчина в сером костюме. Он высокомерно посмотрел на ребёнка. В комнату вошла мать. Она была одета в длинное платье с декольте, обнажающее линию плеч, её чёрные волосы были уложены изящными волнами.
– В его возрасте дети уже начинают разговаривать, – с надменной усмешкой говорила она мужчине. – А этот ничего не умеет.
– Он только недавно научился сидеть, – спокойно и холодно произнёс мужчина, и это прозвучало как упрёк.
Малыш смотрел на них открыто и радостно, ведь это были его родители, и он любил их всем сердцем.
В комнату залетел пухлый розовощёкий мальчик на самокате. На вид ему было лет пять.
– Виктор! – строго посмотрела на него женщина.– Не катайся по квартире на самокате.
Виктор залез на кровать к мальчику и больно ущипнул его. Малыш громко заплакал.
Грог открыл глаза. Тусклый рассвет брезжил сквозь щели в палатке. Сон напомнил ему, каким маленьким и беззащитным он был. Холодные высокомерные родители, бабка, которая любила только его брата – эти люди были в прошлом, но воспоминания о детских обидах были свежи как никогда. Он даже поменял данное родителями имя Алик на Грога… Настолько ненавистной для него была память о прошлом…
Доктор вышел из палатки. Свежий утренний ветерок слегка колыхнул траву у его ног. Он осмотрелся вокруг и сказал:
– Едем обратно в Брундевиль.
Через полтора дня старые приятели оказались у загородной стройки. Они проезжали мимо брошенных подъёмных кранов, бульдозеров и прочей техники. На много километров вокруг стояла тишина.
–Что за чёрт, – сквозь зубы прошипел Грог.
Городские ворота никем не охранялись и они свободно въехали в Брундевиль. Жизнь в городе шла полным ходом. В парках отдыхали семьи, сновали туда-сюда автомобили, был слышен смех и радостные возгласы. Они проехали мимо бранящихся мужиков… От удивления Грог поднял брови.
Он застал Кристину на прежнем месте. Она с виноватым видом принялась объяснять ему всё, что случилось во время его отсутствия. Грог слушал молча. На его лице не дрогнула ни одна мышца. Когда она закончила, Странник произнёс:
– Знаешь, Алик, это рано или поздно должно было случиться. Невозможно всю жизнь контролировать эмоции и чувства людей. Это всё равно, что пытаться подчинить себе ветер.
