– Саша у нас – космонавт, – продолжает Сергей. – Саша, расскажи доктору, откуда ты прилетел.
– С Марса я прилетел, – не отрываясь от рисования, отвечает больной. – Я там родился. Но это было давно, три тысячи лет назад. А так я родился в селе Макаровка.
– Как сейчас себя чувствуешь?
– Да всё ничего. Только воздух у вас на Земле душный какой-то…
И Саша начинает шумно дышать в нашу сторону.
Отодвинувшись от потока Сашиного дыхания, Сергей спрашивает:
– А что ты рисуешь?
– Ваш портрет, доктор! – весело отвечает художник и подаёт нам листок. Там довольно похоже изображён Серёга. Только с рогами и клыками, торчащими из-под верхней губы.
– Саша! – удивляется психиатр. – Я разве такой?
– Такой, доктор, такой! – улыбается Саша. – Только видят не все. А вы, доктор, случайно, не из Болгарии? – обращается он ко мне.
– Из Болгарии, – отвечаю, дурачась, я. – А как вы догадались?
Весёлость его исчезает, и он добавляет мрачно и угрожающе:
– А я всё вижу. Кто из Болгарии, кто с того света…
Благодушный доктор переводит разговор в нужное русло, но больной уже стал серьёзен и замкнут. Наконец, приём завершён, лечение скорректировано, и Саша выходит из кабинета. На пороге оглядывается и дружелюбно спрашивает:
– Доктор, а вы пирожки с когтями попробовали?
– Нет, – улыбается доктор.
– А зря. Попробуйте обязательно!..
– Что за пирожки с когтями? – интересуюсь я.
– В первый раз слышу, – спокойно отвечает Сергей.
В другой раз, подходя к кабинету психиатрии, я в коридоре столкнулся с известным городским сумасшедшим, по кличке «отец Димитрий» – он любил рядиться в одежды, похожие на церковные, и рассуждать о религии. Окинув меня таинственным взглядом, больной прошествовал мимо. Я, постучав, вошёл в кабинет.
Психиатр стоял у окна, спиной к двери, и при моём появлении резко вздрогнул. Однако сразу же облегчённо вздохнул и сказал:
– А, это ты! Слава Богу! Я думал, отец Димитрий вернулся!
И поведал мне страшненькую историю.
Отец Димитрий сидел на приёме, как обычно, сосредоточенно глядя куда-то вниз и односложно отвечая врачу. Вдруг встрепенулся и поднял глаза. Уставился на докторский палец – вернее, на обручальное золотое кольцо – и серьёзно сказал:
– Доктор, отдай мне кольцо.
Сергей, вообще-то привыкший к чему-то подобному, спокойно ответил:
– Нельзя. Оно обручальное.
– Я сказал, – угрожающе вымолвил пациент, – дай кольцо!
А надо заметить, что с медсёстрами в нашей больнице тогда была крайняя напряжёнка. На их грошовой зарплате никто не задерживался, и психиатр – как, впрочем, и многие доктора – работал в одиночестве. Так что не то что помочь, а даже сбегать за помощью было некому. И бедный Серёга, к счастью, не потерявший присутствия духа, в одиночестве полчаса объяснял сумасшедшему, что кольцо ему подарить не может. Выставив, наконец, пациента из кабинета, он с облегчением перевёл дух – и тут дверь опять открывается…
