Когда я заканчивал медицинский институт, одна из преподавательниц – великолепный клиницист, доктор медицинских наук, имевшая не одно десятилетие врачебного стажа – рассказала нам курьёзный, но поучительный случай.
Где – то на юге, в одной из наших дружных республик, у неё проживали родственники. И как-то раз они пригласили нашу преподавательницу к себе отдохнуть. Та приехала на пару недель, и очень скоро все соседи, конечно же, были в курсе, что она врач, и врач не простой… Естественно, к ней через родню обратились с осторожной просьбой о консультации.
Врачу в таком случае отказаться, особенно в те времена – дело немыслимое. Опрос и осмотр занял где-то около часа, и на прощание пациент положил на стол двадцатипятирублёвую бумажку. Для тех, кто не помнит – это был примерно недельный заработок советского врача.
Доктор с негодованием отвергла такое проявление благодарности, и пациент, слегка удивившись, ушёл. Буквально через минуту хозяин дома влетел в комнату и возбуждённо спросил:
– Что случилось? Чем он так недоволен?
– Ничего не случилось, всё вроде в порядке. А что?
– Сосед вышел и почему-то спросил: «А она правда врач?». Мы подтвердили. Тогда он сказал: «Наверное, очень плохой врач». Так что между вами произошло?
И тут доктора медицинских наук осенило.
– Он предлагал мне деньги, а я не взяла!
– Ты с ума сошла? Конечно, он поэтому и решил, что ты если врач, то совсем никудышный – раз не берёшь денег, значит, не уверена, что назначила правильное лечение! У нас так не делают…
Преподавательнице было, конечно, обидно. Но скоро она ощутила всю выгоду такого к ней отношения: вместо того, чтобы обе недели отпуска вести ежедневный приём соседей, она действительно отдохнула.
У нас в больнице, в терапевтическом отделении, жила кошка. Звали её Филомена – в честь персонажа одного из популярных тогда сериалов. Кошка была очень тактичной и умной. Мне кажется, что она даже знала, что вообще-то ей в больнице не место, и потому каждый раз, как в коридоре появлялся кто-нибудь незнакомый в белом халате, мгновенно растворялась в пространстве. А ещё регулярно ловила крыс и мышей, с которыми не могли справиться ни отрава, ни мышеловки. Ловила, показывала заведующей – и прятала неведомо где. Собственно, ради охоты на грызунов её и не гнали, более того – всячески прятали от начальства. Терапия располагалась в старом–престаром деревянном корпусе, и вывести досадных соседей кроме кошки не мог никто. Даже санэпидстанция.
